Дела государственные - [5]

На слова о "близком возрасте" Смитт встрепенулся, будто-то хотел мне возразить. Раздумывая над моими намеками о последующих допросах уважаемого Амвросия, агент Смитт сообразил, что обмануть доверчивого мальчика будет проще.

-- Понимаете, уважаемый донн Васенька, меня срочно направили в этот путь в связи с решением самого главного.

-- Мастера Гросса или мастера Самоа?

Я подумал, что Смитт имел в виду министра Арикова, но признаться в этом он не сможет. Так и есть, агент Смитт выпучил глаза и вдохнул для продолжения вдохновенного изложения:

-- Мастера Самоа, конечно.

-- Уполономоченный Смитт, об этом мне уже рассказал наш хозяин Амвросий. Я говорил, что хотел бы услышать лично о Вас, не о Вашей секретной миссии, а именно о Ваших навыках путешествия, обращения с дикими животными, возможно боевых умениях. Может быть Вы знаете иностранные языки или имеете другие полезные для путешествия знания?

Мое предложение агенту Смитту охарактиризовать его самого, как личность, поставило агента в темный тупик. Собравшись с мыслями, Смитт решил ответить, одновременно пытаясь не проговориться о своем истинном занятии. Я сидел и рассматривал чуть полноватого двадцатилетнего парня и грустил о потерянных им возможностях. Как можно так потерять человека? Этот парень мыслит себя только в плоскости работы. Он не видит себя, не понимает. Явно на службе этого юношу не баловали. Он был одет в достаточно потертые вещи, не приспособленные для путешествия. Обучение агента Смитта сводилось к месяцу занятий. Мне захотелось выяснить настоящую историю жизни Смитта, чтобы как-то ему помочь. Что я подразумевал под помощью, в тот момент я не знал и сам. Я решил внимательно выслушать агента Смитта сейчас, а потом посмотреть на его поведение в критических ситуациях, которых, как я знал, будет немало. "Пусть агент Смитт сам определить меру моего участия в своей жизни" - эта странная мысль оформила принятое мной решение.

-- Я родился в самой столице. - Эти слова Смитт произнес с гордостью за свое столичное происхождение. - В семье у нас почти восемь детей. - Заметив мой вопросительный взгляд на способ его счета, Смитт сразу же пояснил. - Один из моих братьев инвалид. Один богатый родственник помогал нам жить достаточно долгое время. Мой отец не достаточно зарабатывал для той жизни, о которой мечтала наша мать. Мама всегда хотела, чтобы все ее дети выучились, нашли достойную работу. Так вот этот богатый родственник нам помогал деньгами, но он же определял, чем мы будем заниматься. Два старших брата вынуждены были уйти служить в армию. Две сестры двойняшки вышли замуж по указанию этого родственника. Он подобрал им хороших мужей. Одна из моих сестер теперь живет где-то на Севере и навещает нас раз в два-три года. Другая же - осталась вдовой. С ее мужем произошел несчастный случай при выпечке хлеба. Теперь она занимается выпечкой хлеба. У нее маленькая пекарня. Еще один мой брат он инвалид, я уже говорил. Он служит в гильдии Гаяра. Мы самые младшие трое не получили образования, вообще не нашли свою дорогу. Дело в том, что этот богатый родственник прекратил оказывать нам материальную поддержку. Отец к тому времени умер. На руках у нас осталась больная, вся изработанная мать. Младшие двойняшки очень одаренные. Они так замечательно мастерят. Но чтобы учиться в гильдии Мастартеф, нужны деньги. Все наши братья и сестры помогают, как могут, в основном, конечно, та сестра, которая с пекарней. Все деньги идут им. У меня же не нашли особых талантов, и пришлось мне искать работу. Вот я нашел эту.

К концу своего рассказа Смитт вспомнил, что он выдает себя за другого, и не стал пояснять, что на такую службу идут или по призванию или по нужде. Но я его понял.

-- Очень у Вас получился печальный рассказ, уполномоченный Смитт, - я прокомментировал услышанное. - Так Вы особо не обучались?

-- Да, - согласился Смитт, но тут же вспомнив о важности своей мнимой секретной миссии от Совета, поправился, - нет.

-- Нет?

-- Да. Дело в том, что я многое умею сам.

-- Очень интересно, расскажите поподробнее.

-- Я хорошо выполняю различные поручения. Я хорошо приспособлен для путешествия.

Я решил не обращать внимания на первое признание и сосредоточиться на втором.

-- Присопособлены для путешествия, - повторил я за ним, - а как Вы это определили?

Смитт опять встал в тупик. Он стал акать и мыкать так нудно, что я решил ему подсказать:

-- То есть Вы уже путешствовали так далеко?

-- Нет, так далеко еще нет, - Смитт посмотрел на меня с некоторой долей благодарности. - Я путешествовал не так далеко.

На его слова мне вспомнился рассказ Ната о рапортах слежки за мной.

-- И все проходило благополучно?

-- Да, донн Васенька. У меня все всегда проходило благополучно.

-- Замечательно.

На этой оптимистичной ноте я предложил ложиться спать, чтобы завтра быть полными сил.

***

Еще пять дней пути были спокойными и расслабленными. Со Смиттом у нас установились спокойные отношения. Мне казалось, что он льнул ко мне с желанием услышать что-то новое и интересное из истории артефактов и отношений в торговой гильдии. За нашим общением с настороженностью наблюдал Амвросий, но по своей привычке не вмешивался.