Декстер во тьме - [55]

— Это цветочные композиции, которые намерен использовать Ганс, — начала Рита, демонстрируя серию фотографий, бывших, по сути, цветочными композициями. — Это для алтаря. А это, может, немного слишком… ой… я не знаю, — с горечью произнесла она. — Неужели никаких шуток, что чересчур много белого?

Я, даром что известен прекрасно развитым чувством юмора, с трудом подыскал в уме несколько шуток насчет белого цвета, но не успел я уверить Риту в обратном, как она уже листала бумаги.

— Кстати, вот сервировка отдельного столика. Будем надеяться, она в тон тому, что делает Мэнни Борке. Может, следует попросить Винса сверить это с ним?

— Хорошо, — кивнул я.

— Ой, боже праведный, взгляни на время! — воскликнула она и, не успел я и слова произнести, плюхнула мне на колени стопку дисков. — Я свела все к шести группам. Сможешь послушать их сегодня и сказать мне, что думаешь? Спасибо, Декс, — протараторила она без всякой жалости, чмокнула меня в щеку и направилась к двери, уже перейдя к следующему пункту своего расписания. — Коди! — позвала она. — Пора идти, милый. Шевелись!

Последовали еще три минуты суматохи, на пике которой Коди с Астор просунули головы в кухонную дверь, чтобы попрощаться, потом бухнула входная дверь, и все затихло.

И в этой тишине мне казалось, что я почти слышу, как слышал ночью, далекое эхо музыки. Я знал, что должен вскочить со стула, метнуться к двери, крепко стиснув саблю в зубах, броситься на яркий дневной свет и отыскать существо, чем бы оно ни было, затащить его в логово и убить… Только я не смог.

Сайт Молоха поселил во мне страх, и, пусть я понимал, что это глупо, неправильно, непродуктивно, совершенно не по Декстеру, противиться ему я не мог. Молох. Всего лишь глупое древнее имя. Старый миф, исчезнувший тысячи лет назад вместе храмом Соломона. Ничто, вымысел доисторических фантазий, меньше, чем ничто… Вот только я боялся его.

Похоже, ничего другого не оставалось, как ковылять через день, свесив голову, надеясь, что это нечто, чем бы оно ни было, меня не достанет. От усталости у меня все кости ныли, и, возможно, это лишь усиливало мою беспомощность. Впрочем, я так не думал. У меня было ощущение, будто какая-то гадина кружит поблизости и ее нос забит моим запахом, я даже уже чувствовал ее острые зубы на своей шее. Все, на что я мог надеяться, — это чуть продлить ее охоту, но рано или поздно я почувствую, как вопьются в меня ее когти, и тогда я, заблеяв, судорожно застучу каблуками в пыли и умру. Во мне не осталось сил для борьбы; по сути, во мне вообще почти ничего не осталось, разве что некий человеческий рефлекс, возвещавший, что пора браться за работу.

Я собрал стопку Ритиных дисков и выскочил за дверь. Когда я поворачивал ключ в замке входной двери, белый «авалон» очень медленно отъехал от тротуара и покатил прочь с ленивой наглостью, прорвавшей всю мою усталость с отчаянием и вонзившейся в меня ударом чистого ужаса, который толкнул меня на дверь. Диски выскользнули из рук и посыпались на дорожку.

Машина медленно проехала по улице до знака «Стоп». Я следил, обездвиженный, онемелый. И когда задние огни погасли, взревел двигатель и машина, пересекая перекресток, двинулась вперед, маленькая частичка Декстера очнулась, и она была очень злой.

Возможно, сказалось беспредельно наглое, безразличное пренебрежение в поведении «авалона», а возможно, на самом деле мне только и нужен был толчок адреналина в дополнение к утреннему кофе. Как бы то ни было, а он наполнил меня праведным возмущением, и, не успел я даже решить, что делать, как уже проделывал это: бегу по дорожке до машины, прыгаю в водительское кресло, вставляю ключ зажигания, завожу двигатель и несусь за «авалоном».

Не обращая внимания на знак «Стоп», я гоню через перекресток и различаю впереди машину, когда та поворачивает направо в нескольких кварталах от меня. Я мчался куда быстрее, чем следовало, и увидел, как он принял влево, направляясь к шоссе номер 1. Я сократил разрыв и прибавил скорости с неистовой жаждой нагнать гада, пока тот не затерялся в потоке часа пик.

Я отставал примерно на квартал, когда он повернул на север по шоссе номер 1, и я следом, не обращая внимания на визг тормозов и оглушительный рев сигналов со всех сторон. Теперь «авалон» был в десяти машинах от меня, и я напрягал все свое мастерство вождения в Майами, чтобы подобраться поближе, сосредоточившись только на дороге, не обращая внимания на разделительные полосы и даже наслаждаясь великолепной языковой изобретательностью проклятий, которые неслись мне вслед из окружавших машин. Червяк развернулся, и хотя, возможно, он показал не все зубы, но был готов к битве, как бы червяки ни сражались. Я был зол — еще одна новинка для меня. Из меня слили всю мою тьму и кинули в яркий серый угол, где сходились стены, только с меня довольно. Пришла пора Декстеру нанести ответный удар. И хотя я пока не знал, что намерен делать, когда поравняюсь с той машиной, был полностью к этому готов.

Я отставал на полквартала, когда водитель в «авалоне» меня засек и тут же поддал газу, сошел в крайний левый ряд, втиснувшись в такой узкий промежуток, что следовавший за ним автомобиль, резко затормозив, накренился вбок. В него врезались две легковушки, вой клаксонов и тормозов молотил по ушам. Справа от себя я нашел щелку, сквозь которую объехал место аварии, затем вновь вывернул на уже свободный крайний ряд. «Авалон» шел впереди и набирал скорость, но я вжал педаль газа в пол и не отставал.