Декстер во мраке - [50]
Я стал читать дальше. В арамейской письменности, как и в иврите, не употребляются гласные. Их надо добавлять самим. Чудно, потому что надо знать это слово, чтобы его прочесть. Таким образом, «млк» могло быть «малик», «милк» и «милик», но этим варианты не исчерпываются, хотя и не имеют никакого смысла — по крайней мере для меня, — а это прежде всего. Но я трудился в поте лица, стараясь составить из букв осмысленное слово: «милок», «молак», «молек»…
И снова что-то щелкнуло в мозгу; я схватил мысль и вытащил ее на свет божий, чтобы хорошенько изучить. Опять царь Соломон. Еще до того как убить брата за «лукавство», он отстроил храм в честь Молоха. А у этого имени есть альтернативное прочтение, Молек, который известен как божество аммонитян[33].
На сей раз я начал поиски информации о культе Молоха и просмотрел десятки веб-страниц, зашел по нескольким ссылкам, говорившим одно и то же: поклонение божеству всегда было связано с потерей самоконтроля в результате экстаза и заканчивалось жертвоприношением. Наверное, люди бесились-бесились, а потом в один момент неожиданно понимали, что какой-нибудь Джимми почему-то оказался убитым и поджаренным. Что касается последовательности — возможны варианты.
Я не очень понимаю, что такое «потеря самоконтроля в результате экстаза», хотя и бывал на футбольных матчах на «Оранж боул». И, признаюсь, мне стало интересно: как проделывают такой фокус-покус? Я почитал еще, и оказалось, что все дело в музыке, настолько захватывающей, что состояние маниакального возбуждения наступало почти мгновенно. Но механика дела оставалась неясной — единственное более-менее четкое описание, которое я нашел, было переводом арамейского текста с огромным количеством примечаний, и среди прочего текст гласил: «Молох ниспосылал им музыку». Что же, толпа его жрецов шлепала по улицам под звуки барабанов и рогов?
«При чем тут барабаны и рога, Декстер?»
При том, что я их слышал в своем сне. Звуки барабанов и рогов, вливающиеся в хор счастливых голосов, и ощущение абсолютного вечного счастья, которое ждет не дождется тебя прямо за дверью.
Вполне можно назвать потерей самоконтроля в результате экстаза, не так ли?
Итак. Предположим, что Молох вернулся. А может, он никуда и не исчезал. Значит, омерзительное древнее божество, которому три тысячи лет, распространяет некую музыку, чтобы, э-э… а действительно, зачем? Чтобы выгнать моего Пассажира? Убить девушек в Майами — Гоморре наших дней? К этой головоломке я приспособил даже озарение, снизошедшее на меня недавно в музее: получается, у Соломона имелся изначальный Темный Пассажир, который теперь, появившись в Майами, словно лев, захватывающий власть в прайде, пытается убить всех здешних Пассажиров, потому что, хм… А действительно, почему?
Или надо поверить, что плохой парень из Ветхого Завета явился специально, чтобы добраться до меня? Договорился. Пора бронировать комнату с мягкими стенами в дурдоме.
Я рассматривал проблему под разными углами, но все равно остался ни с чем. Может, у меня мозг разваливается на части, как и вся моя жизнь. А может, я просто устал. Как бы там ни было, смысл ускользал от меня. Нужно разузнать про Молоха подробнее. А так как я сидел перед компьютером, было бы логично проверить, нет ли у него своего сайта.
Выяснение заняло несколько секунд: я настучал поисковый запрос, прошелся по списку, состоявшему из блогов, у авторов которых была большая проблема с самооценкой, онлайновых фэнтезийных игрушек и замороченного параноидального бреда, пока не нашел более-менее подходящую ссылку. Стоило мне нажать на нее, как на экране медленно начало прорисовываться изображение и одновременно…
Глубокий мощный ритм барабанов, настойчивые и усиливающиеся звуки рогов на фоне пульсирующего ритма, приятные для слуха, пока они не перерастают в хор голосов, которые прорываются сквозь музыку пронзительными воплями в предвкушении заоблачного счастья, — я услышал музыку из своего сна.
Потом посередине страницы возникла дымящаяся голова быка и две воздетых вверх руки, а над ними — три уже известные арамейские буквы.
Я сидел, тупо уставившись в экран, и мигал вместе с курсором, чувствуя, как музыка стремительно пронзает и возносит меня к тем неведомым высотам неизъяснимого экстаза, обещающего полный восторг, которые только возможны в мире удовольствий не для всех. Впервые за то время, пока такие странные ощущения бушевали во мне и выплескивались наружу, я почувствовал нечто новое, неисследованное и непритягательное.
Я испугался.
Не могу сказать, что и почему испугало меня, но не знаю, что хуже: непонятный горестный страх, который досаждал мне и отдавался эхом в опустевшем внутреннем пространстве, отгоняя все остальные заботы на второй план, или изображение этой вот бычьей головы и ужас, исходивший от нее.
«Это все ерунда, — твердил я. — Изображение животного и нестройные звуки какой-то не очень удачной мелодии». Я был полностью согласен с самим собой, но не мог заставить свои руки слушаться меня и оторвать их от колен. Два события, даже по времени никак несвязанные между собой, обнаруживали взаимную зависимость двух миров — сна и яви, и нечто, появившись во сне, а потом на экране монитора, оказывалось настолько могущественным, что я не находил в себе сил бороться с ним, а победить его рассчитывать не приходилось; оставалось только смириться с тем, как оно затягивает меня вниз, в самое пекло.
