Декамерон шпионов. Записки сладострастника - [3]

И не только в этом дело, Джованни, а в том, что мир вещей — это не пир души. Ведь душа тянется к прекрасному, к высокому штилю поэзии, к игре кисти Рафаэля и Босха, к путешествиям вокруг света и любованию несравнимой природой. Но нет времени на наслаждение (лишь иногда — лепестки любви), все закручено и выкручено бешеным темпом работы, нежные бифштексы застревают в глотке, небывало прекрасные плечи и блестящие глазки лишь пролетают мимо губ.

Увы.

Спешим и спешим… куда? Возможно, я заблуждаюсь, Джованни, сверху тебе виднее, впрочем, и для меня Сызрань с воздуха казалась милой. Но я все хожу вокруг да около, как блудливый кот вокруг раскаленной сковородки с завлекательной мышью, хотя, будучи проницательным, ты, конечно, усек, что имеешь дело с авантюристом, а точнее, с прожженным и хитроумнейшим шпионом. Посему, пока мы еще не встретились в райских кущах или на пути к ним, видимо, стоит чуть-чуть расширить монолог о себе, не слишком усердно вешая лапшу на уши, но и не умаляя собственных заслуг перед человечеством.

Немного истории, ибо на ее фоне жизнь всех нас, блуждающих огоньков, становится более ощутимой. Ах, извини, я вполне допускаю, что то, что представляется мне уникальным и значительным, покажется тебе мелочью, посему пробеги быстренько вперед к 1917 году, когда у нас произошла революция, нечто вроде того, что свершилось во Флоренции при тебе. Тогда народ одолел грандов и даже расселил многие их семейства среди пополанского мелкого люда, впрочем, тебе хорошо знакома это бессмысленная и непрерывная борьба между нобилями, гонфалоньерами, гвельфами и гибеллинами, черт бы их всех подрал!

В октябре 1917-го у нас воцарился Владимир Неистовый, между прочим, человек достаточно просвещенный, затем страна сотряслась и облилась кровью от беспощадных войн и от топора Иосифа Грозного, которого сменил Никита Беспокойный. Правил он упрямо и непредсказуемо, но был свергнут Леонидом Стабильным, который вдул в страну так много стабильности, что она распухла от самодовольства и показухи, как пузырь, дабы потом разорваться на части — точно так же взлетела и рухнула Римская империя. В наше время принято преуменьшать деяния Леонида, однако, народ его воспел: «Если женщина красива и в постели горяча, это личная заслуга Леонида Ильича». При Леониде на должность шефа КГБ был назначен Юрий Премудрейший, который бросил на это святое дело и весь свой ум, и неистощимую энергию, порешив спасти державу и восстановить былое величие.

Юрий Премудрейший — мой Учитель, мой царь и бог. Я знал этого кристально чистого человека в очках, дорогой Джованни, я служил под его началом, я верил ему, как самому себе, это был пылкий романтик с холодным обручем трезвомыслия, сжимавшим его душу. По одержимости его можно сравнить с монахом Джироламо Савонаролой, а по хитроумию — с философом Никколо Макиавелли. Вряд ли Юрий Владимирович войдет в историю — она беззвучно смолотила тысячи подобных доблестных мужей, но позволь мне, досточтимый Джованни, открыть тебе одну тайную страницу, ставшую роковой для моей слишком просторной родины.

Начнем ab ovo, от яиц Леды.

В тот мрачноватый февральский вечер 1983 года (представляешь, сколько временных верст нас разделяет? Как написала гениальная Марина Цветаева: «Целую вас через сотни разъединяющих верст!»), через год после смерти Леонида и восхождения на его пост Юрия, я, будучи уже на преждевременной пенсии, сидел в своей двухкомнатной квартире, что в номенклатурном доме близ Миусской площади, и безучастно смотрел телевизор. Не завидуй мне, дорогой мессер, поверь, что твои кукольные театры, серенады на улицах, публичные бани, масленичные игры, чувственные танцы, когда дам опрокидывали прямо на землю, хороводы и маскарады гораздо больше дают душе, чем этот безмозглый ящик, в котором изгаляются политики и актеры. Итак, телефонный звонок. Я снял трубку.

— Добрый вечер, Мисаил, не узнаете? — раздалось в трубке. Боже, как знаком этот голос, эти суховато-вежливые интонации, неужели… неужели?

— Извините, не узнаю, — ответил я сухо (не терплю, когда не представляются), хотя узнал ведь, узнал, но не поверил, не мог такого представить!..

— Неужели вы не помните свои прогнозы? — собеседник чуть хохотнул, дав мне счастливый шанс пережить шок.

— Юрий Владимирович? Вы?!

Конечно, я узнал его, Джованни, а кто еще в этом мире мягко-иронически называл меня Мисаилом? Еще бы мне не помнить эти злосчастные прогнозы, с них все и началось…

Тут я вынужден совершить небольшую ретроспекцию в 1980 год, когда под началом Юрия Владимировича, тогда Председателя КГБ, я служил в отделе, занимавшемся прогнозами будущего иностранных государств и нашей великой державы. Оракульствовали мы всевозможными методами, но в чести был простейший обмен суждениями, как в древнегреческих Дельфах, где авгуры чувствовали будущее умом и кожей, хотя к нашим услугам были электронно-вычислительные машины новейшей генерации.

Не буду забивать тебе голову, Джованни, изысками экстраполяции и прочими математическими играми, скажу лишь одно: наши сводки и прогнозы были не лучше и не хуже донесений флорентийских шпионов Карлу, герцогу Калабрийскому. Добавлю, что, получив прогноз с помощью всевозможных модулей и программ ЭВМ, я доставал из потаенного места потертый кристалл и, подобно средневековому магу, перепроверял все на нем, напряженно всматриваясь в его таинственные глубины, откуда постепенно вырастали картины будущего.