Декабристки. Тысячи верст до любви - [57]
– Ну это же так просто! – попробовала уговорить ее продолжить Анненкова, но Елизавета уже отложила в сторону нож и, достав из рукава крошечный шелковый носовой платок, принялась тщательно вытирать им руки. То, что они были липкими от мяса и крови, причиняло ей чуть ли не физические страдания, и Прасковья внезапно почувствовала к подруге острую жалость.
– Александра Григорьевна, вы будете пробовать? – спросила она вторую даму, все это время стоявшую у стола молча и явно надеявшуюся, что Нарышкина и Анненкова сделают все сами и до нее очередь так и не дойдет. Теперь же она уставилась на Прасковью такими умоляющими глазами, что той стало ясно: готовить курицу, мясо или рыбу ее подруги не научатся никогда.
– Простите, Полин, я… в другой раз попробую, – чуть не плача, ответила Муравьева. Руки у нее дрожали, и она старательно отводила глаза от стола и лежащей на нем истерзанной курицы.
– Хорошо, – сочувственно улыбнулась обеим дамам Анненкова. – Я сейчас закончу ее разделывать, а потом мы вместе сварим из нее щи. Принесите мне пока капусты и других овощей.
– Сейчас, Полин, сейчас принесем! – радостно воскликнули обе дамы и чуть ли не бегом бросились вон из кухни. Больше всего им хотелось теперь оказаться подальше от так пугающего их разделанного сырого мяса.
Прасковья покосилась на захлопнувшуюся за ними дверь и позволила себе негромко хихикнуть. Нет, она все-таки не могла понять этих, вне всякого сомнения, достойных, но таких беспомощных в повседневной жизни женщин! Они не побоялись бросить спокойную и богатую жизнь в Петербурге или Москве, не испугались опасной дороги и сибирских холодов, решительно пошли против воли своих родных, не желавших отпускать их, смогли даже расстаться с малолетними детьми, но до сих пор не сумели преодолеть эту глупую брезгливость! Готовили для них теперь приставленные к ним служанки-якутки, а сами они так и не смогли овладеть этим нехитрым делом.
«Нечего плохо о них думать, нечего!» – еще раз одернула себя Анненкова и напомнила себе, что, если бы другие жены ссыльных были такими беспомощными неженками, какими они порой казались ей, никого из них точно не было бы в Чите. Неженки остались бы в столице, и среди жен сосланных в Сибирь мятежников были такие, кто остался и кому даже в голову не пришло, что можно куда-то уехать из своих загородных имений и особняков в центре города. Елизавета Нарышкина, выехавшая позже остальных, рассказывала о тех, кто остался, и называла их имена, но Прасковья не запомнила, как их звали. Это было ей совсем неинтересно.
«А Елизавета с Александрой – молодцы! Как и Мария с Екатериной, как мадам Давыдова и остальные… И готовить мясо они еще научатся!» – принялась старательно убеждать себя француженка. Ей вспомнилось, как сама она в первые дни жизни в Чите с ужасом думала о том, что никогда не сможет самостоятельно зарезать курицу, и поначалу просила об этом то кого-нибудь из живших неподалеку крестьян, то приходивших к ней торгующих разными вещами якутов. Но потом ей просто стало стыдно за свое неумение делать все самой и полагаться на чужих людей. Кур и цыплят было жалко, но из-за голодающего в остроге Жана, к тому времени уже ставшего ее законным супругом, который постоянно болел от тюремной баланды, молодая женщина переживала сильнее, чем из-за птиц. А спустя еще некоторое время Прасковья начала гордиться тем, что переломила свой страх и жалость к птицам. Теперь же она пыталась уверить себя, что рано или поздно оказавшиеся вместе с ней в Чите бывшие знатные дамы тоже смогут преодолеть себя и перестанут брезговать приготовлением мяса или курицы.
Но пока две из этих излишне возвышенных дам что-то не спешили возвращаться обратно в кухню. Анненкова быстро разрезала курицу на куски и бросила их в чугунный горшок, сложила в глиняную миску, накрыла крышкой куриные потроха и тщательно вытерла со стола кровь. Все, теперь можно было позвать Александру с Елизаветой и закончить урок приготовления щей без нервных вскрикиваний и обмороков.
Прасковья Егоровна вышла из кухни и подошла к распахнутой двери комнаты, в которой хранились выросшие на ее огороде овощи. Из этой комнаты доносились тихие голоса Нарышкиной и Муравьевой, которые, как показалось хозяйке, о чем-то спорили. Анненкова заглянула в комнату, и соседки, вздрогнув при виде ее, виновато замолчали.
– С мясом я все закончила, идемте дальше готовить, – улыбнулась им Прасковья.
– Конечно, мы уже идем! – засуетилась Александра, на лице которой отразилось явное облегчение.
– Мы тут просто думали, что взять, – принялась оправдываться Елизавета. – У вас тут все кочаны такие огромные, их надо на части рубить, а то ведь не дотащим…
В этом Нарышкина была права. Кочаны капусты, которыми была наполовину завалена маленькая комната в доме Прасковьи Егоровны, действительно поражали своими размерами. Самые крупные с трудом можно было обхватить двумя руками, и поднять их в одиночку вряд ли было под силу даже привычным таскать тяжести крестьянским женщинам. Остальные овощи, сваленные кучами на расстеленных на полу рогожах, тоже были значительно больше обычных, и гости Анненковой посматривали на них с некоторым подозрением, как будто сомневаясь, что все эти огромные картофелины, репы и морковки – настоящие. Прасковья, уже не первый раз сталкивавшаяся с удивлением своих друзей при виде выращенных ею плодов, с гордостью улыбнулась:
Великие люди велики во всем — так принято считать, так должно быть и не должно бывать иному. Великие люди скромны, и это лишь подчеркивает то, как возвышаются они над простыми смертными. Но всегда ли эта скромность ложная, схожая с кокетством? Государь-объединитель Аллюстрии постоянно говорил, что он только солдат, и не более, что все, что было им достигнуто, произошло по воле не его, но женщины. Конечно, все понимали, что он говорил о своей венценосной супруге… А он имел в виду вовсе не её.
Рассказ написан для конкурса «Дефис-2», на тему «Освоение Луны». А точнее, о том, как это освоение могло бы начинаться… В финал не вышел.
Анна Ахматова и Николай Гумилев. Любили они друг друга или только мучили, не в силах вырваться из сладкого плена муз, в котором каждый из них пребывал едва ли не с самого рождения? Они познакомились, когда ей было всего четырнадцать, а ему семнадцать. Для нее это была только случайная встреча, для него же — любовь с первого взгляда и до последнего вздоха, любовь изломанная, очень недолго взаимная и всегда — трагическая. Получив известие о страшной гибели Гумилева, Ахматова вдруг поняла, что любила его всю жизнь, но сказать об этом Николаю было уже поздно.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как мог бы измениться наш мир, если бы с человечеством произошли две фантастические вещи? Первая строго научно-фантастическая: люди научились путешествовать в прошлое. Вторая куда менее научная: они стали использовать это открытие для добрых дел, что почти невозможно. А вдруг? Вдруг случится чудо? Наверное, жить в таком мире было бы радостно и интересно. Хоть порой и непросто.
Одна из самых романтических и ярких исторических драм, трогательная и нежная история, многие века вдохновлявшая на творчество поэтов, писателей и художников. Страстная любовь командора Николая Резанова и испанской красавицы Кончиты до сих пор потрясает своей силой, верностью и ослепительной чистотой. Чтобы вымолить ходатайство императора у папы римского на брак с католичкой, Николай Резанов отправился из Калифорнии в Петербург, но по дороге погиб. Кончита верно ждала своего возлюбленного 35 лет, после чего ушла в монастырь, где и завершилась ее земная жизнь, осветленная высоким и непреходящим чувством...
Солейс Фариндейл сразу обратила внимание на нового обитателя отцовского замка — высокого и красивого сокольничего, и была готова подарить ему свою любовь, позабыв об осторожности. Нежная, наивная Солейс! Логан Грей — ее заклятый враг, он намерен убить отца девушки и завладеть замком.
Сказочное путешествие на роскошном лайнере "Мавритания", плывущем к берегам Англии, оборачивается для очаровательной Девины Каслтон тяжелым испытанием - ее принуждают сыграть опасную роль наследницы миллионного состояния. Знакомство Девины с мужественным и благородным путешественником Гелвином Торпом осложняет и без того запутанную ситуацию…
Гробница Неизвестной Царицы в Египте многие годы не давала покоя археологам. Проникнуть в нее можно было лишь при помощи креста жизни Анх и Кольца, принадлежавшего древним атлантам.Эксперт по историческим драгоценностям Альдо Морозини, случайно став обладателем легендарного Кольца, отправляется по делам в страну пирамид, где встречает своего друга, археолога Адальбера Видаль-Пеликорна. Им предстоит пережить немало трагических испытаний, прежде чем они смогут воочию убедиться в том, что Неизвестная Царица - это вовсе не мумия...
И ВСЕ ЭТО НЕ БЫЛО ПРОСТО СНОМ…Начинающая писательница любовных романов Джейн Силли безумно влюбилась в идеального мужчину – страстного, сильного темноволосого Горца. Ее счастливый и бесконечно долгий роман с безупречным гордым красавцем заставлял художественную фантазию Джейн находиться в неизменном полете. О таком мужчине мечтают миллионы женщин, а повезло именно ей. Но так ли ей повезло на самом деле? Ведь всё прекрасное очарование счастливой любви таяло, как только реальность безжалостно выхватывала Джейн из мира сновидений и возвращала ее к одинокой жизни наяву.Но однажды реальность и мечта слились для Джейн воедино.
Главная героиня романа молодая англичанка Джейн за несколько лет проходит сложные житейские испытания: разочарование в любимом человеке, потерю родителей. События происходят в Гонконге на фоне тайны, связанной с Домом тысячи светильников, который когда-то был подарен деду мужа героини богатым китайским мандарином. Непримиримым врагом Джейн становится прекрасная китаянка Чан Чолань, считающая, что на земле нет места одной из них. Почему? Ответ на этот вопрос найдет тот, кто прочтет эту захватывающе интересную и… полезную книгу.
Главное предназначение женщины – заботиться о муже и детях, вести домашнее хозяйство. А если этого мало? Если в сердце горит огонь творчества, если любовное чувство выражается в виде поэтических строк? Для таких дам один путь – заняться литературой. Но на этом пути встречается столько терний и невзгод, что судьбам поэтесс позавидовать трудно. И все же – они прекрасны! О том, как жили и творили Зинаида Гиппиус, Каролина Павлова, Марина Цветаева и другие, прославившие себя в веках поэтессы, читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…