Деды и прадеды - [93]

Вокруг нас шелестели зелёные волны камышей, которые гладил горячей ладонью ветер с поля. Я оглянулся. Братья сняли с себя всю одежду сложили на помост и смотрели в воду впереди нас, почёсывая зады.

— Дивись, Гриша! Дивись, он туди! Да не туди! Трохи праворуч, да дивись ти! — Коля держал меня за руку и показывал в воду.

Сначала я ничего не мог разглядеть. Но потом мои глаза привыкли смотреть сквозь отражения облаков, и я увидел какую-то бурую прямоугольную тень, от которой наискось в глубину уходила тёмная тень, будто от притопленного гнилого бревна.

— Це башня. Бачишь? Да ти дивишься, чи Hi?

— Вижу… — прошептал я заворожённо. — Вижу!

— Добре, — Витя довольно хмыкнул и прыгнул с покачнувшегося помоста в тёплую воду. — Коля, давай, шрнай!

И Коля бухнулся в воду вслед за братом. Они проплыли метра три к танку, потом встали ногами на квадратную башню. Тогда я уже отчетливо различил громадину танка, который увяз в иле так, что видно было только часть корпуса, башню и ствол, почему-то опущенный вниз. Вода доходила братьям до груди.

Коля что-то буркнул неразборчивое брату, набрал воздуха и резко присел, будто хотел играть в догонялки. Его тело белело под водой, что он делал, было непонятно. Вдруг вверх вырвались пузыри, и из башни вывернулась чёрная вода. Коля вынырнул, отсапываясь от напряжения и весело глядя на брата.

— От так треба. Зразу! Зрозумiв?

— Да-а-а! — Витя обернулся ко мне. — Ти бачив, Гриша? Вш люка одкрив!

— Люк? Зачем? Зачем вам люк?! Там же танкисты?!

— Та яки танкiсти? Нема там никого, — откликнулся довольный Коля. Он уверенно держался пальцами ног за край люка, а Витя всё время соскальзывал на иле, покрывавшем башню, падал и снова карабкался.

— А мени дядько Сергiй казав, що там були танкiсти! — вставил слово Витя.

— Да яки там танкiсти! — Коля сплюнул в воду, демонстрируя своё презрение сплетням. — Их раки вже давно з’їли. Добре. Я зараз. Чекайте!

Коля побледнел, резко вдохнул воздух, сделал полшага и… «солдатиком» провалился прямо в открытый люк. Только тёмная вода вышла из отверстия, в которое он нырнул.

Я айкнул.

Прошло несколько секунд, которые стали всё больше растягиваться. Мое беспокойство нарастало. Когда из люка вырвался большой пузырь, Витя испугался тоже.

Вдруг из люка стала подниматься какая-то тень. Медленно, как оживший утопленник, руками вверх, Коля вылезал из люка. Наконец над водой показалась какая-то круглая ржавая железяка, которую он держал синими от напряжения пальцами. Витя охнул и, уйдя в воду с головой, стал помогать брату выбраться. Вот Колина голова, красная от напряжения, показалась над водой. Он задыхался.

— Важкий, зараза!

— Тяжёлый? Что там такое, Коля? — спросил я, подпрыгивая от любопытства на плюхающей двери.

— Дивись! — Витя поднял над водой продолговатый кругляк с острым концом.

— Снаря-а-а-ад! — мне перехватило дыхание.

— Авжеж! — Коля держал снаряд, а Витя осторожно гладил круглый бок когда-то смертельной штуковины, смывая чёрный ил и ржавчину.

— Хочеш потримати? — Витя сделал движение, будто приглашал меня. — Принести?

— Нет-нет! Нет… — замотал я головой. Мне стало страшно. Я совсем не хотел держать этот снаряд. Мне хватило.

— А-а-а, ну, добре! Тодi не треба. — Коля опустил руки, и я увидел, как снаряд скользнул обратно в люк.

— Давай, Витя, зачиняй люк, — скомандовал старший брат. — Я допоможу.

Витя кивнул, они нырнули по очереди, и широкая блямба люка села на место, закрыв тёмный круглый проем. Удар люка был приглушен толщей воды. В двух метрах позади танка из воды выбрызнула рыбья мелочь. Братья подплыли ко мне и выбрались на зашатавшуюся дверь.

— Ну, як? — спросил Коля. — Сподобалось?

— Дуже! Очень-очень! — честно сказал я. — А откуда здесь немецкий танк?

— А-а-а, — махнул рукой Коля, — Не знаю. Казали що у вiйну вiн з’їхав iз дороги. Бо дуже поспiшали танкiсти. Партизани стрiляли, чи що. От. А нiмцi заблукали. Ось i потонули. Усi нiмцi планували витягнути танк, потiм нашi, але, ти бач, який тут мул… Ось як.

Я посмотрел на бурую тень в воде. И стало как-то не очень уютно.

— Ребята, пойдём, а?

— Конечно, Гриша. Пойдём. — откликнулся Витя. — А ти молодець!

Мы стали выбираться из камышей, потом из прибрежных зарослей травы и топкого ила. Искупались в затони, где дядька Сергей рыбу ловил, смыли грязь. Обсушились наскоро и побежали к дому. Солнце уже начало заваливаться на запад, и небо приобрело такой особый сливочный оттенок, когда ещё жарко, но уже тени под деревьями стали принюхиваться в ожидании ночи.

Мы шли и болтали. Витя держал меня за левую руку. Коля — за правую. Было здорово.

* * *

В хате тёти Вари, казалось, разверзся ад, если бы не пахло так вкусно.

Пять основных поварих и ещё с дюжину ближайших подружек тёти Вари, помогавших готовить, работали как черти. Радостное возбуждение и азарт помогали им держаться на ногах, хотя готовка продолжалась уже второй день, с небольшими перекурами. Не было никакой суеты, наоборот, настроение было запредельное.

Наверное, это был первый раз, когда в Дарьевке собирался весь большой и разветвлённый род, со всеми корнями, ветками, веточками, листочками и ягодками. Фамилий, конечно, было больше. Приехали все, кого позвала Варя. Приехали нарядные, наглаженные, начищенные. Подарки складывали в одну из спален, а съестное непрерывным потоком отправлялось в большую клуню, кладовку. То, что требовало холода, втискивалось в холодильники либо спускалось в ледник и ждало своего часа.