Деде Коркут - [35]
Или:
Б. Урманче. Иллюстрация. Коркут. 1947
Б., акв. 21×25 см
Со сказкой как с жанром сугубо фольклорным, существующим только в устной форме, «Книгу моего деда Коркута» связывает не только сходство сюжетов и мотивов некоторых ее сказаний (например, уже упомянутые сказания о Бейреке или о Кан-Турали), но и композиционное сходство диалогов героев, например перечисление препятствий и опасностей на пути героя к цели (что нередко встречается в тюркских и монгольских сказках). Вообще, так называемое ступенчатое развитие действия, то есть сходная композиция последовательных этапов повествования, является основным принципом построения любого фольклорного – и сказочного, и эпического – сюжета: так, три подвига должен совершить богатырь, чтобы получить дочь Кара-Арслана, Сельджан (побеждает трех чудовищ): «…У кагана Кара Арслана есть красавица дочь, называют ее Сельджан-хатун-Желтое платье. Джигиты со всего света влюблены в нее, сваты толкутся у ворот. А у кагана есть лев, есть черный бык и черный верблюд есть, да какие! Каждый – настоящее чудище. И каган поставил условие: кто сватается к девушке, должен этих чудищ побороть. Если джигит их одолеет – возьмет в жены Сельджан, если его одолеют – голову с плеч».
По такому же «ступенчатому» принципу могут быть построены и отдельные эпизоды, для чего используются стилистические повторы и параллелизмы:
«Притворяясь безумным, одетый в рубище, Бейрек подошел, встал в стороне, стал наблюдать за стрелками.
Как выпустит стрелу Карабудаг, Бейрек приговаривает:
– Да не ослабеет десница твоя!
Как выстрелит сын Газана Турал, Бейрек приговаривает:
– Да не ослабеет десница твоя!
Аман, Дондар стреляли – Бейрек приговаривал:
– Не ослабеют десницы ваши!
Дошла очередь до Ялынджыка. Выстрелил Ялынджык – Бейрек сказал:
– Да отсохнет десница твоя, да сгниют персты твои…»
«Китаб-и дедем Коркут» является не только историческим, но и ценнейшим этнографическим источником. Источником информации подобного рода в данном случае можно считать как содержание текста сказаний (описаний обрядов наречения именем, обряд избрания хана, заключение брака, сватовство), так и отдельные фрагменты, содержащие термины родства, благословения, проклятья, клятвы и так далее. В этом эпосе сочетаются и древние, архаические, восходящие к древним тюркам мотивы, и новые, связанные с исламом, который огузы приняли приблизительно в XI в. Можно сказать, что «Китаб-и дедем Коркут» отражает сложную и многокомпонентную картину мира огузов, которая складывалась и развивалась у западных тюркских племен в процессе их исламизации и постепенного продвижения из Центральной Азии на запад вплоть до Малой Азии.
По мнению многих исследователей, в традиционном мировоззрении даже и современных турок мусульманские черты часто носят поверхностный характер, и в целом мировоззрение турок характеризуется сложностью и мозаичностью, в которой непросто разобраться.
В «Книге моего деда Коркута» присутствует не только множество различных стилистических клише, повторов, пословиц и поговорок, но и, кроме того, ритмизованных отрывков, к которым относятся прежде всего обращения эпических героев к различным объектам природы – воде, дереву:
Река, крепкое дерево, черные горы, шатер – все эти объекты имеют определенный круг значений в обрядах и мифологических преданиях почти всех тюркских народов. Культ гор у тюрков был неотъемлемой частью культа Земли-Воды (Йер-Су). А почитание священных вершин зафиксировано еще у древних тюрков – оно было частью общего культа Земли-Воды. Вообще, чрезвычайно распространенное у многих тюркских народов почитание гор носит ярко выраженный родовой характер[10]. Дерево, как и гора, на вершине которой оно росло, также было одним из важнейших родовых культов у тюрков Южной Сибири. Иногда даже говорят об «одержимости» тюрков идеей дерева: «В представлениях тюрков Южной Сибири гора и дерево заменяют и дополняют друг друга» [Традиционное мировоззрение…, 1990, с. 32]. Примеров тому много, наиболее характерные обнаруживаются в обрядовом фольклоре тюрков Южной Сибири. Основной функцией этих знаков (горы и дерева) в самом широком культурном контексте тюркской традиции является маркировка социального устройства, родовой принадлежности
