Дед Мороз в личное пользование - [17]

— Рабочий день почти закончился, — сказал я, взглянув на часы, да и за окном уже стемнело. Долго мы сидели. Кто-то пытался вломиться в курилку, но мы даже не отреагировали. Незваные гости постучались и ушли. — Миша, пойдём, напьёмся в хлам? В наше кафе?

— Ну-у, — протянул Самсонов, демонстративно почесал руку, потом нос, потом выдал народную мудрость. — Если чешется левая рука — это к деньгам, если нос, то к выпивке. А если и то, и другое, это к выпивке на халяву.

— Понял, — улыбнулся я и встал. Помог подняться Мишке. — Пошли?

— Пошли. И знаешь, Вадим, на свете пидоров на порядок больше, чем гомосексуалистов. Хочешь быть с тем, кто нравится, будь! И наплюй на всех, это тебе мой совет.

— Спасибо, друг, — я похлопал Мишку по плечу, и тут у меня в животе заурчало.

— Эй, Вадик, а ты сегодня ел что-нибудь? — я помотал отрицательно головой. Я с вчерашнего вечера так ничего, кроме кофе в себя запихнуть и не сумел. — Тогда не только выпьем, но и поедим!

Глава десятая

POV Михаил.

Вечерок удался на славу. Вон как Вадима развезло, хотя, что тут удивительного-то? На голодный желудок тяпнул двести грамм водки, пока нам закуску принесли. Не терпелось ему, блин. Никогда не видел, чтобы он таким расстроенным был. Н-да. Нормального мужика иногда бабий трёп способен до ручки довести. Но какова Аллочка-то. Как она с самого первого дня на работе строила глазки Морозову, мог не заметить либо слепой, либо такой трудоголик, как Вадим. Видимо, шефу надоело, и он поставил красотку на место, а Снегирёв подвернулся вовремя, чтобы утешить. Перспективный молодой мужик, с собственной квартирой, на хорошей должности, местный, в отличие от приезжей Аллы, чем не кандидат в мужья. Если бы была действительно умной, может со временем и женила бы на себе. А она взъелась на него, подлянки делать начала. И нашла причину ведь, пустую и глупую, но нашла.

После откровенного разговора в курилке Вадима на беседы больше не тянуло. С тех пор, как пришли в кафе пьёт и пьёт, почти совсем не закусывая. А я поддерживаю его, но потихоньку. Сегодня, видимо, придётся поработать почётным караулом и отвезти бренную тушку домой. Хорошо, что живёт в двадцати минутах езды от офиса. Я оглянулся вокруг и восхитился. Такая обворожительная девушка с длинными золотистыми волосами и умопомрачительными ногами сидит и скучает у бара. Посмотрел на часы на руке. О! Половина девятого. Пора Снегирёва в кроватку положить, и заняться личной жизнью. Такую девушку упускать нельзя.

Вадим пьяный в хлам, как того ему и хотелось. Забросил его руку себе на плечо, и потащил из тёплого уютного кафе. И вот, на улице мороз, а я уже минут десять пытался поймать такси, при этом удерживая еле на ногах стоящего друга. Упитанный зараза! «Куда же ты ползёшь-то?» — еле успел поймать это пьяное недоразумение. Вдруг услышал автомобильный гудок совсем рядом. Обернулся и… Как там говорится: на ловца и зверь бежит? На обочине стоит шикарная тачка Морозова, а вот и он сам… Ничего себе! Он что, помимо официальной работы ещё и подрабатывает? Так до новогодних утренников ещё далековато. Пока Тимофей Ильич обходил машину, я рассматривал во все глаза шефа: тёмно-синий, бархатный с серебряной вышивкой и белым мехом прикид Деда Мороза, потрясная длинная густая белая борода и парик на голове почти как настоящие, да ещё и тёмно-синяя шапка с белой меховой опушкой. Наш Морозов обалденный Дед Мороз. Глянул на Вадима. Он застыл, как испуганный сурикат, только серые глаза блестят из-под мехового капюшона куртки. Похоже, ещё не узнал, но что-то будет, чует моё сердце. Морозов подошёл к нашей сладкой парочке, и уставился сердитым взглядом.

— Вы откуда такие красивые?

— Мы? — блин, туплю. — Из бара везт… идтимо, Дедушка Мороз.

— Да я вижу, что не с работы, Самсонов. По какому поводу пьянка?

— Я за компанию, а Вадиму плохо.

— А мне кажется, что ему слишком хорошо, — зелёные глаза под белыми искусственными бровями скептически блеснули. Снегирёв рыпнулся к Деду Морозу, а ноги-то не держат. Хорошо, у шефа реакция в отличие от меня хорошая. Поймал, и так остался держать. Я с одной стороны, шеф с другой. А этот фрукт начал в упор изучать лицо Морозова, и почему-то лыбиться.

— Не-е-ет. Ему плохо, Тимофей Ильич. Во-первых, он вчера с кем-то поссорился, а теперь сильно жалеет. А во-вторых, ваша секретут… сорри, секретарша всем говорит, что он карьеру не тем местом делает.

— Я думал, он её головой делает.

— Естественно, — поддакнул я, и наябедничал. — А Алка говорит, что задницей.

— Что? — у Морозова чуть глаза не выпали.

— Алка всем говорит, что Вадим с вами спит из-за карьеры, — добил я Морозова. Он даже зубами заскрипел. Не видать тебе, дорогая Аллочка, новогодней премии, как собственных ушей.

— Не спит, — процедил Морозов сквозь плотно сжатые губы.

— Вот потому он и напился, — сдал я друга. Морозов сначала резко втянул воздух, потом медленно выдохнул. Вадим в этот момент цапнул его за воротник шубы и притянул к себе.

— Дедушка Мороз, а почему у Вас такие знакомые глазки? — я чуть не заржал. Он бы ещё спросил, почему у него такие большие зубки. Красная Шапочка, блин. Морозов хлопнул ресницами и улыбнулся плотоядно.