Внук опешил. Глаза у него сразу сникли, съежились, точно кто примял их.
- По-вашему, я не работаю... - забормотал он.
Дед спустил ноги на пол:
- Нашел, чем хвастаться! Работой? Мне годов сколько? А я работаю - не хвастаюсь. Война с Гитлером не шутка, все нынче работают. А как я работаю? Я бригадир. А ты понимаешь такое слово: бри-га-дир... Да не где-нибудь, а в лесу. Это не тебе чета. Меня начальники вызывают. "Садись, говорят, Сидор Иванович, на стул, пожалуйста... Скажи, пожалуйста, как ты увязываешь план?" - "Ничего, говорю, увязываю!" Вот кто твой дед! Так что ты, выходит, передо мной - нуль... Нуль и больше ничего! Да не моргай глазами-то, чего косишься, будто лошадь...
"Чего это? Обиделся он, что ли? - подумал дед. - Ну ладно. Пускай почувствует: дедушка приехал, не кто-нибудь..."
- Как я перед дедом стоял? И как ты стоишь? - крикнул старик. - Чего руки-то к грудям пришпилил? Отпусти... Что это? - Дед вскочил с койки. Что это у тебя?
Пахомка не без лукавства улыбнулся:
- Да медаль.
- Медаль? - Дед даже пощупал ее. - Действительно! И на ленточке! Да когда же это награждали? Тебя наградили?
- Да вот сегодня, в цеху... Там наградили нас, слесарей...
- Кто награждал-то? Да говори ты толком! То бегают, то слова от них не выжмешь. Кто награждал?
- Да генерал.
- Он и нацеплял?
- Он.
- Господи... Пахомка, - прошептал дед и поперхнулся. - Пахом Иванович... - Старик от радости заплакал.
1944
