Децема - [42]

Беспощадный садист, чокнутый глава Тиона оказался молодым мужчиной лет двадцати пяти с непослушной шевелюрой волос цвета белого золота, стянутых на затылке в хвостик. Он был словно представителем редкой породы: высокий, пропорционально сложенный синеглазый блондин. Я даже допустил мысль, что его внешность — результат новейших технологий: Гай был вызывающе идеален. Его непогрешимость просто не могла быть сотворена природой. Той самой природой, которая испытывает такую слабость ко всему ассиметричному, неправильному, алогичному. Творения природы изобилуют изъянами, я по себе знал. Она еще не создала ничего идеального. Потому я так уставился на Гая, пытаясь разгадать тайну его появления в этом несовершенном мире.

— Кажется, ты усох, да? Новая диета? — насмехался он с абсолютно серьезным лицом.

Ага, хотелось мне ему ответить, пятнадцать лет на Земле играешь роль сироты-инвалида. Отличная диета. Очень советую.

На крики свидетелей и судей собралась охрана. Я видел краем глаза, как они толпятся в дверях, не решаясь приблизиться. Вооруженные до зубов солдаты тряслись от страха перед этим человеком, точь-в-точь как малые дети перед воображаемым чудовищем, облекшимся в плоть.

Значительно позже я узнаю, почему Гая прозвали Стокрылым. Еще не нашлось человека в мире, который мог бы его обогнать. Его реакция выходила за пределы даже здешних человеческих возможностей. Потому пушки были против него бесполезны, и вся эта набежавшая сюда гвардия была просто соблюдением предписаний, обычной формальностью, не больше. Они не могли бы этого парня даже просто поцарапать.

— Тц, еще немного и твой зам прожжет во мне дыру своим взглядом, — пробормотал досадливо Гай, продолжая смотреть на меня. — Он у тебя очаровашка, не спорю, но может ты скажешь своему псу не щериться на меня? Язык проглотил, э?

— Я тебе не брат, — заявил я в ответ хрипло, — чему я невыразимо рад.

Это было самой натурально пощечиной, и что-то мне подсказывало, что от последствий такой опрометчивой смелости меня не смогут защитить ни Дис, ни Анна.

Вопреки предчувствию, которое заставляло мои колени слабеть, Гай расхохотался.

— Ну да, конечно! Ты ведь все забыл, — его рука вновь фривольно взъерошила мои волосы. От моего стильного образа остались лишь приятные воспоминания. — Не помнишь своего папашку? Иберию? Я женат на Илоне, его дочери, твоей сводной сестре. Вспомнил? Конечно же я твой брат, балбес! — он задумался, пропуская пряди моих волос сквозь пальцы. Я зарделся, потому что понимал, насколько нелепо это выглядит со стороны. — Знаешь, с тобой в женском воплощении вести дела было куда проще. К тому же я и не думал о такой возможности — иметь младшего брата. У меня все-таки был один… Ты помнишь?

Ни черта я не помнил. Да и всё, что он тут говорил… казалось, мне легче понять китайский сериал, чем его болтовню.

— Ты не помнишь Чери? — его яркий взгляд потяжелел, налившись тоской. — Я бы охотно вспомнил с тобой былое, если бы не эта дыра. Меня от нее уже тошнит. Знаешь что? — его лицо озарила ангельская улыбка. — Ты должен приехать ко мне в Таврос. Нам необходимо многое обсудить, не так ли? Например, то, как ты до такого додумался… этот ультиматум с ядом. Просто мороз по коже. Ты серьезно готов был выпить ту дрянь, если понадобится? Кажется, на земле тебе полностью перековали мозги. Совсем с головой не дружишь.

Проталкивая в грудь воздух, я глядел в его неоновые, жгущие холодом глаза.

Это не я с головой не дружу, сообщаю осторожно, а Луи Пастер. Я просто позаимствовал идею у великого ученого, который точно так же однажды ответил вызвавшему его на дуэль вельможе. Только он использовал в качестве весомого аргумента не «каплю», а бактерии оспы.

Гай присвистнул, уперев руки в бока.

— Отдых на Земле не прошел для тебя даром. Люди там — сплошь изворотливые ублюдки. Еще бы, самые сливки преступности.

Как бы там ни было, им до него, как до Китая раком.

— Это просто демонстрация, — его тон стал серьезным, назидательным. — Что я тебе говорил насчет мягкосердечности, Эла? Знаешь почему ты еще здесь и так смело хамишь мне? — Гай наклонился ко мне, понижая громкость голоса. — Потому что я — плотина, сдерживающая поток, желающий стереть Децему в порошок. Я — единственная преграда, стоящая между тобой и кланами, которые спят и видят, как объединятся против тебя. В связи с чем я не советую тебе терять в моем лице союзника. И уж тем более не советую делать меня своим врагом.

— Что это зна…

— Если ты не притащишь свою внезапно осмелевшую задницу в Таврос, последствия тебе не понравятся. Срок на размышление — две недели, — все его дружелюбие испарилось за секунду. Передо мной стоял тот самый жестокий, больше похожий на машину, чем на человека, убийца, который несколько минут назад без задней мысли отнял жизнь у Адэра и его «правой руки». — Тебе, правда, лучше не игнорировать мое приглашение. Это разобьет мне сердце. Докажи, что твой пес старался не зря, вызволяя тебя из заключения. Потому что, Предвечный тому свидетель, если ты вздумаешь строить из себя бунтаря, я отправлю тебя в такие дали, откуда тебя уже никто не сможет вытащить.