Децема 1,5 - [71]

Иберия ставил во главе Децемы не просто человека безгранично ему преданного и боящегося даже рот раскрыть без его разрешения. Моей основной заслугой была не верность, а то необъяснимое, что заставило Индру сделать меня своей невестой: босс намеревался объединить два старейших клана под властью своего наследника, связать враждующие семьи родственными узами.

Однако, когда я пришла к Иберии с просьбой пересмотреть решение ввиду моей исключительной недостойности, молодости, глупости и моральной нестойкости, босс назвал мне совершенно другие причины.

— Вы же сами понимаете, — убеждённо говорила я, потупив взгляд, — этот клан не будет мне подчиняться. Я — их враг. Да ещё, вдобавок, — же… женщина.

— От тебя и не требуется завоёвывать симпатии всего клана, — добродушно посмеиваясь, ответил Иберия. — Главное, чтобы тебе подчинялся Дис. А наладить с ним отношения у тебя куда больше шансов, чем у самых мудрейших старейшин. Ты «меченая» и, как ты и сказала, женщина. Судя по тому, как вы расстались, ты уже на полпути к успеху.

Основная слабость мужчин, дорогая Эла, — женщины. Особенно таких мужчин, как Дис. Потому что они всей душой верят, что это не так.

От его слов зашлось сердце, и потяжелело дыхание.

В нём не было смущения или сожалений. Иберия обращался ко мне не как к своей дочери, даже не как к подчиненному.

Он собирался использовать весь потенциал своего удачного вложения, вещи, на совершенствование которой потратил немало средств и времени. Его безразличие к моему мнению казалось логичным… но было что-то ещё, вынуждающее меня стискивать зубы и кулаки.

— Он ненавидит меня больше остальных! А после того, что вы сделаете, будет ненавидеть во сто крат сильнее. О каком подчинении может идти речь? Да он при первом же удобном случае меня прибьет.

— Как бы сильно Дис ни ненавидел, убивать тебя он не станет. Потому что обязан тебе своей жизнью.

— Своим поражением, — уточнила напряженно я.

— Горевать о поражении он может лишь потому, что жив. Благодаря тебе, — утомленный разговором Иберия напоследок проговорил: — Вероятно, этой сабле пришла пора вернуться на родину.

Мне оставалось лишь смириться, но острое осознание того, что этот день — последний, проведенный мной в стенах, почти ставших родными, наполняло душу тоской, а глаза слезами. Меня душило пронзительное чувство обреченности, то чувство, когда понимаешь, что нет ни выхода, ни выбора, ни места, в котором ты мог бы спрятаться от этой пугающей неизбежности. Ни того, кто мог бы от неё спасти, а ведь я до сего момента верила, что человеком, способным предотвратить любую катастрофу, был Индра.

Пора бы уже повзрослеть, Эла.

Сидя на ступеньках перед тренировочным центром, я медленно обводила взглядом окружающие меня постройки, сад в отдалении, главный особняк, ясное небо. Прощаясь.

Прочему-то было трудно воспринимать свой переезд и вступление в новую должность как очередное задание.

Создавалось странное, горькое впечатление, что это навсегда… Я помню это чувство, оно преследовало меня после смерти матери, когда я ушла из Самти. Я знала, что больше не вернусь туда, потому что дом, наполненный раньше худобедным смыслом, вконец его потерял. Теперь та же история.

— Знаете… во всём этом всё же есть один плюс, — дал о себе знать Лайз, разместившийся рядом. Запрокинув голову, мужчина молился небесам или проклинал их. — Мы с вами умрём в один день.

— Спасибо. Мне полегчало, — покивала я, подтягивая колени к груди.

— Так бывает лишь с самыми близкими людьми, знаете ли.

— Послушай, Лайз, — я крайне редко обращалась к нему по имени, потому теперь телохранитель так на меня уставился. Подумай ещё раз. Ты не обязан ехать со мной. Мне выбора не оставили, а я тебе его даю. Не глупи, не расстраивай свою несчастную мать дальше. Отправляйся домой.

— Вы что, серьезно? — он не собирался задумываться над моими словами. — Я был на грани гибели многократно. С чего мне бросать вас теперь, когда я — единственный, кто последует за вами? А быть для вас единственным, пусть даже в таком жалком смысле… может, я ждал этого момента всю жизнь?

— Ты сам в это не веришь, — заключила я, качая головой.

Он нервно рассмеялся.

— Достаточно и того, что у меня нашлись силы это сказать.

Да, у меня, к примеру, не хватало духу даже на то, чтобы солгать: для меня обретение нового статуса неизбежно связывалось с мучительной кончиной. Оставалось неясным, почему перспектива смерти пугала меня настолько именно сейчас, ведь по долгу службы мне приходилось не раз смотреть в ее уродливое лицо.

Лайз замолчал, его взгляд уцепился за приближающуюся к нам фигуру. Еще минута, и огромные мужские плечи закрыли горизонт.

— Бартл, — кивнула я в знак приветствия.

Тартар заговорил не сразу. Переминаясь с ноги на ногу, он казался неуверенным великовозрастным ребенком. Черты лица сложились в маску крайней озадаченности и неуверенности.

— Командир… тебе бы дела в порядок привести, прежде чем… — выпирающий кадык дернулся, когда он сглотнул.

— Ты же знаешь, Бартл, я посвятила этому сегодняшнюю ночь. Я уже довела до ума старые отчеты и написала распоряжения своему преемнику… то бишь тебе. Вот видишь, всё возвращается на круги своя, — я хлопнула в ладоши, но звук заглушила мягкая кожа перчаток. — Твой мастер хотел именно этого. И ты тоже.