Дебют - [21]
Ему хватало просто улыбки и себя, чтобы добиваться того, на что у неё ушла жизнь. И она не была уверена, что всё равно хотя бы приблизилась к тем чудесам, которые творил с людьми он.
Чёртов Варг Бьярнсон.
Джейн быстро моргнула, прогоняя предательскую резь в глазах, и сконцентрировалась на словах Венделя.
— …И если мы договоримся, то все будут в выигрыше! — чёрт, он даже похож чем-то на Варга. Если бы ещё была щетина… — Как вы смотрите на это, госпожа?
— Сугубо положительно, — быстро кивнула Джейн. — Я согласна, — меха и янтарь озолотят город и её, а заодно заткнут рот всем недовольствующим.
Северяне обменялись ликующими взглядами. Девушка чувствовала, что шумному восторгу и диким воплям мешает лишь её присутствие.
— Тогда, пожалуй, я буду наглой и попрошу вас об одной услуге, — она опёрлась о стол так, чтобы грудь была сжата между локтями. Приглушённое профессионализмом чувство гордости завыло где-то вглубине, когда взгляд Венделя сполз с её лица гораздо ниже. — Вы не откажете в чести выступить перед людьми? Рассказать им, как ужасны воины на севере? Сколько гибнет хороших людей, как это больно и ужасно? — она едва заметно качнулась, и Вендель облизал разом пересохшие губы. — Ведь было бы хорошо, если бы не только я, но и народ Лепорты знал, почему помогает вам.
— Само собой, — дёргано кивнул посол, не сводя глаз с её груди. Подумать только. А ведь он почти убедил её, что мастер-дипломат. — Как скажете, да.
Прекрасно. Ну что ж, Бернардо. У меня новая фигура на доске. И если завтра я смогу переманить кого-нибудь из этих индюков Магистрата, я, возможно, даже буду жива к концу месяца!
— И было бы ещё хорошо, — Джейн резко уселась обратно в кресло, заставив Венделя сбросить оцепенение и снова п однять взгляд на её лицо, — если бы я сама узнала побольше. Например, почему Садках оказался в таком положении.
— Потому что им не нравится наш ярл, — слишком быстро ответил Вендель.
— Им не нравится не наш ярл, а как он взял власть и что с ней собирается делать, — фыркнул Хрольф, игнорируя бешеный взгляд Венделя. — Но ярла не выбирают. Как и братьев, да?
— Да, — проскрипел Вендель, потирая бровь. — Мой брат просто жертва обстоятельств.
Джейн кивнула. О да, разумеется. Все политики — жертва обстоятельств, когда всё идёт наперекосяк.
— Вы меня заинтриговали, я безумно хочу послушать ваши истории о ярле и Садкахе, — кокетливо улыбнулась она Венделю. — Давайте закончим деловую часть и перейдём к разговорам. Только вот… — она протянула Венделю пергамент. — Что это за руны? Я, к стыду своему, давно практиковала северный, так что…
Посол широко усмехнулся.
— Имя нашего ярла, госпожа, и моего брата. Варг Бьярнсон.
Её швырнули в ледяную прорубь. Её бросили в костёр. Раздавили камнем. Ударили прямо под дых.
— Кто? — слова оцарапали пересохшую глотку изнутри и больше походили на хрип умирающего, чем на привычный звонкий поток.
— Варг Бьярнсон, — повторил Вендель, улыбаясь. — Вы слушали о нём, да? Наверное, ту байку про то, как он песней остановил битву?
Все её слышали, чёрт возьми, и это не было байкой! Твою мать, твою мать, твою мать! Как она сразу не догадалась?! Они же похожи как две капли воды!
Она судорожно вздохнула, успокаиваясь. Всё в порядке. Всё хорошо. Это старые дела минувших времён. Оставить, забыть и идти дальше.
Но её рука уже сама потянулась к графину.
— Посол, если не хотите, чтобы я подумала, что лепортийское вино вам не нравится — придётся выпить ещё. Вы же не хотите дипломатического скандала? — произнёс кто-то её губами.
О боги, как же я ненавижу Бьярнсонов. Как же я ненавижу себя.
Глава 8
Закажи себе картину
Джейн всегда восторгалась Мёнхенским театром.
Он был довольно большим и старым, тот театр при Коллегии. Много галерей, огромная сцена, целые лабиринты декораций и склады реквизита. В том здании всё отдавало историей актёрского мастерства, древнейшего искусства обмана.
Только вот Мёнхенский театр казался дешёвкой по сравнению со Старым Имперским Театром.
Он был огромен и напоминал Джейн какой-то заброшенный бастион. Осыпающиеся арки и покосившиеся колонны, обвалившаяся императорская секция, потрескавшиеся ступени скамьи… Боги, даже засыпанной снегом, разваливающийся и обветшалый, он давал сто очков перёд Мёнхенскому. Девушка на мгновение представила, что здесь было во времена Седой Империи — и с трудом подавила дрожь.
Но, как только гонфалоньер опустила взгляд на сцену, ощущение былого величия испарилось без следа. Там, в окружении сидящих на скамьях послушников, спорили два жреца. Дрожащие и слабые голоса разносились эхом над пустыми зрительскими рядами и звучали больше похоже на карканье ворон.
Полтора десятка слушателей да два хриплых и орущих спорщика. Вот и всё великое наследие грандиозных представлений.
Впрочем, Джейн пришла сюда совсем не за представлениями.
Каноник Теобальд сидел в сторонке от всех. По положению капюшона казалось, что он внимательно слушает спорящих. Но, когда Джейн подошла поближе, стало понятно, что старик всё время крошил хлеб и наблюдал за лениво клюющими его голубями.
— Доброе утро, каноник, — весело произнесла Джейн, присаживаясь рядом. От тона первых слов обычно зависит то, как пройдёт вся остальная беседа. Она свой вклад сделала, теперь его ход.
Мир полон приключений и вызовов. Горы кишат драконами, дороги — странствующими рыцарями, а в лесах полно подлых разбойников, которые похитили очередную принцессу. По крайней мере, таков мир в тех второсортных романах, которые Синголо читает смеха ради. Он знает, что драконов не существует, рыцари — напыщенные болваны, а разбойники крадут что угодно, кроме принцесс. Да и в мире полно только проблем. Так что когда в жизни Синга появляется что-то, подозрительно похожее на приключение, он этому совсем не рад. Потому что знает, что это не будет похоже на второсортный роман.
Веспрем — процветающий город. Если смотреть на него через призму счетов и налоговых поступлений. Для тех, кто хочет денег, он сияет. Для остальных он — дождливая, порочная и жадно пожирающая своих жителей яма. Этот город даёт тысячу возможностей. И лишь один шанс. Бывший юстициар Баэльт знает об этом не понаслышке. Свой шанс на справедливость и спокойствие он уже потратил. И иногда ему самому становится интересно. Как далеко он сможет зайти, чтобы получить второй шанс?
Как стать гением и создавать шедевры? Легко, если встретить двух муз, поцелуй которых дарует талант и жажду творить. Именно это и произошло с главной героиней Лизой, приехавшей в Берлин спасаться от осенней хандры и жизненных неурядиц. Едва обретя себя и любимое дело, она попадается в ловушку легких денег, попытка выбраться из которой чуть не стоит ей жизни. Но когда твои друзья – волшебники, у зла нет ни малейшего шанса на победу. Книга содержит нецензурную брань.
Истории о том, как жизнь становится смертью и как после смерти все только начинается. Перерождение во всех его немыслимых формах. Черный юмор и бесконечная надежда.
Однажды окружающий мир начинает рушиться. Незнакомые места и странные персонажи вытесняют привычную реальность. Страх поглощает и очень хочется вернуться к привычной жизни. Но есть ли куда возвращаться?
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Абстрактно-сюрреалистическая поэзия. Поиск и отражение образов. Голые эмоции. Содержит нецензурную брань.
Как много мы забываем в череде дней, все эмоции просто затираются и становятся тусклыми. Великое искусство — помнить всё самое лучшее в своей жизни и отпускать печальное. Именно о моих воспоминаниях этот сборник. Лично я могу восстановить по нему линию жизни. Предлагаю Вам окунуться в мой мир ненадолго и взглянуть по сторонам моими глазами.