Дебюсси - [77]

При постановке на сцене мистерии возникло много проблем. Порой музыка не совпадала с замыслом режиссера-постановщика. Вот что вспоминал Эмиль Вюйермо:

«Одна из наших хористок, сопрано, неожиданно оказалась среди хора басов, в то время как контральто занял место, предназначенное для тенора. Попробуйте не сфальшивить в таких условиях. Чтобы спасти положение, мы с Шадейном надели широкие плащи с низко опущенными капюшонами и смешались с хористами на сцене прямо во время действия, чтобы по мочь нашим растерявшимся исполнителям. Мы, с ловкостью передвигаясь между ними, приходили на выручку то одной оторопевшей хористке, шепчя на ухо спасительное “ля”, то, как суфлеры, подсказывали изгнаннику, готовому идти ко дну в своем величественном одиночестве, как взять нужную ноту».

Наконец, за три дня до премьеры спектакля, французского композитора и итальянского писателя обязали публично поклясться, что «Мученичество святого Себастьяна» «глубоко религиозное произведение… и музыкальное прославление не только подвига Христа, но и всех героев христианского мира». Римская церковь наложила запрет на все произведения, принадлежавшие перу д’Аннунцио. Архиепископство Парижа не могло остаться в стороне, когда получило известие из Рима о готовящейся постановке «Мученичества святого Себастьяна». Дебюсси и д’Аннунцио пришлось принести клятву, что они и в мыслях не держали ничего против Христа. Вот как Дебюсси оправдывал религиозный характер своего нового произведения:

«Мне не хочется читать вам проповедь. Даже если я не являюсь верующим католиком или просто верующим, мне не понадобилось бы больших усилий, чтобы подняться до такого же мистицизма, которым пронизана драма поэта…

Уверяю вас, что я пишу музыку так, словно она заказана для церковного исполнения. Ортодоксальную ли веру исповедует моя музыка? Я не знаю. Это моя и только моя вера, музыку которой я пытаюсь со всей искренностью передать».

Скандала так и не произошло. Однако критики и большинство зрителей нашли драму скучной и затянутой. Музыка Дебюсси, сопровождавшая театральное действо более четырех часов, заслужила скорее хвалебные отзывы, чем не мог похвастаться автор слов д’Аннунцио. Критики подчеркивали отсутствие гармонии между мучительной драмой и слишком сдержанной музыкой. Альфред Брюно восхищался музыкой спектакля на страницах «Le Matin», так же как Гастон Карро в «La Liberté», а Поль Жан Туле написал в журнале «Revue critique des ideés et des livres», что драма итальянского писателя наводит тоску и лишена эстетики. Дебюсси, бесспорно, приложил немало усилий, чтобы написать музыку к мистерии, но, несмотря на положительные отзывы его современников, это произведение считается в наши дни второстепенным в творческом наследии композитора. В музыкальные произведения, написанные на заказ, которые последние годы своей жизни чаще всего на скорую руку сочинял Дебюсси, он не вкладывал душу, что отличало их от творений, создаваемых по велению души. Семейные заботы, ухудшавшееся здоровье, положение в музыкальном сообществе не позволяли композитору сохранять прежнюю непримиримость и бескомпромиссность, свойственную ему в годы богемной молодости.

19 июня Дебюсси вместе с супругой и дочерью отправился в Турин, положительно ответив на приглашение дирижировать оркестром на концерте, организованном по случаю проведения Международной выставки. К тому же он хотел повидаться с Венсаном д’Энди и Тосканини.

И снова в который раз в письме Жаку Дюрану композитор жаловался на оркестрантов:

«Мне устроили собачью жизнь! Шесть часов репетиций в день — разве это не вызовет у кого угодно ненависть к любой музыке, даже к собственным сочинениям! К тому же если бы вы только знали, насколько заметно, что музыка Клода Дебюсси глубоко безразлична исполнителям. При первой возможности оркестранты с радостью вернутся к произведениям Пуччини, Верди и других композиторов, которых предпочитают итальянцы».

Дебюсси был несправедлив в своих суждениях об итальянских музыкантах. 28 и 29 сентября оркестром дирижировал Тосканини. Три симфонических эскиза «Море» имели большой успех у публики. Затем 10 октября под руководством д’Энди были исполнены «Облака» и «Празднества». Однако Дебюсси с его придирчивым характером и высокой требовательностью к музыкантам видел лишь оборотную сторону медали, несмотря даже на соображения финансового порядка. Вот что писал композитор Дюрану 26 августа о постановке «Пеллеаса и Мелизанды» в Каннах: «Глупо ставить подобные спектакли, когда все делается на потребу людей с улицы». Напряженная концертная деятельность на протяжении многих месяцев подточила и без того плохое здоровье Дебюсси. Выступления не принесли ему больших денег, чтобы он мог расплатиться с долгами. К тому же у него опять возникли семейные неурядицы. «В июле опять гора счетов от владельца дома, а также ворох домашних забот и проблем, с которыми приходится сталкиваться каждый год с завидной регулярностью! Это выводит из душевного равновесия, расшатывает нервы. Не зная, что еще можно предпринять, мы начинаем обмениваться упреками и колкостями, решая вопросы, совершенно не связанные с создавшейся ситуацией…» — писал Дебюсси Жаку Дюрану 19 июля 1911 года. Жак Дюран выдал композитору аванс в размере трех тысяч франков за оркестровку «Рапсодии для кларнета», чтобы он мог отправиться на отдых в Ульгат. Пребывание композитора на берегу Ла-Манша не принесло положительного результата. Дебюсси и раньше не любил жить в гостиницах. К тому же ему не удавалось сосредоточиться на работе, поскольку в номере не было большого письменного стола. И только в последние дни отдыха, проведенные в нормандской деревне, настроение музыканта улучшилось. Что же касалось финансовых проблем, то они никуда от него не делись. В 1912 году Дебюсси попросил Луи Лалуа найти для него кредитора, способного дать ему в долг 20 тысяч франков.