ДАзайнеры - [5]
– Will you please give it to him, if he comes, – попросила она официанта. Тот покивал и унес рисунок за барную стойку.
Вечером того же дня она была дома, в городе Z.
Потекли рутинные заботы, дни, похожие друг на друга. Наступила бурая дождливая осень. Как-то вечером она шла, как обычно, с работы. Было влажно и пасмурно. Она брела по грязному тротуару, обходя лужи. Навстречу спешили люди, стал накрапывать дождик, а ей было все равно. После поездки некоторое время она испытывала чувство эйфории, но вскоре пришло осознание все той же скучной и обыденной реальности. Реально было до тошноты. Вчерашний день такой же, как сегодняшний, и завтра ждет такой же. И это будет повторяться снова и снова, пока всю ее жизнь не съест минутная стрелка.
Вот и сейчас: тик-так, тик-так – отсчитывали большие часы на городской башне, унося в небытие мгновения существования, будто их и не было никогда, и даже город Сфакион сквозь серую пелену действительности казался сном или выдумкой.
Она заглядывала в лица прохожих и видела в них блаженное забытье, они торопились куда-то по своим делам, спеша попасть в будущий день, пребывая в безмятежном неведении о настоящем. Никто и не думал остановиться и схватить «сейчас». Она им не завидовала, но чувствовала себя совершенно чужой в этом городе, среди этих проскакивающих каждое мгновение счастливцев.
Она тяжело поднялась на четвертый этаж. Подходя к двери своей квартиры, она вдруг поняла, что там ее не ждет ничего, кроме завтрашнего дня. Она вставила ключ в замочную скважину и остановилась, глядя в пустоту. Она не заметила, сколько прошло времени, когда, зажмурившись и ухватившись за несбыточную надежду, прошептала: «теперь, теперь, теперь» – и в отчаянии повернула ключ.
Яркий дневной свет ударил ей в лицо, она перешагнула порог и увидела бесконечное море рыжего песка, на горизонте встречающегося с таким же бесконечным океаном неба. Дверь за ней захлопнулась и, обернувшись, Дама увидела, что дверной косяк стоял посреди пустыни сам по себе. Оглядевшись вокруг, она заметила вдалеке огромное сухое дерево, а под ним странного вида человека в высоком цилиндре и фраке, надетом на голое тело. У него были длинные черные волосы и скуластое смуглое лицо. Недалеко от дерева стоял столик с кофейными приборами и удобными соломенными креслами вокруг. На небольшом расстоянии от стола виднелись огромные песочные часы с приставленной к ним лестницей.
Она подошла к столику и увидела лист бумаги, придавленный сахарницей. Она поднесла его к глазам и прочла надпись: «Точка Хроноса № 3562. Хранитель: г-н Пинкертон. Оборудование: фуникулер модели К 4498, перпендикулярный механизм Д54. Поставки: Герани, Липосомос. Инспектор: мсье Кочубей» и внизу приписка от руки «Welcome to Now. Fortunatto».
Она выдохнула с облегчением, опустилась в кресло и произнесла с улыбкой:
– Не пора ли начинать, господин Пинкентор?
Апрель, 2006
Облака над ним всегда были похожи на буханки хлеба, они не соединялись между собой, но заполняли весь синий противень неба. Буффона все называли «молодой человек», поскольку возраст его было определить сложно, скорее это был человек без возраста, а его пестрая одежда и массивные ботинки еще усложняли задачу.
– Вот интересно: люди всегда задают вопрос «зачем». Неужели так неестественно жить в состоянии абсурда? Мы ведь тоже здесь абсурдны.
– А что, вам разве не объяснили, зачем мы здесь? – удивилась Дама.
– Вот-вот. Об этом я и говорю. Вы тоже хотели узнать «зачем». И так всегда: какое-нибудь нелепое объяснение вас удовлетворяет. Правда, на короткое время. А потом снова: «зачем?», если вы, конечно, из этих – из Дазайнеров.
Вдруг зазвонил телефон. Дама подошла к дереву и сняла трубку со старинного телефонного аппарата медно-зеленого цвета.
– Проход в десять ноль-ноль, ясно, – сказала Дама и повесила трубку на высокий рычаг. – Слышали? Сегодня выходной.
Она потянулась и вернулась в кресло. Пинкертон неподалеку пускал сизые кольца.
She lives on Love street, 1999. Бумага, тушь
– Наука и религия все время хотят нас убедить в том, что мир – это не абсурд. Выстраивают какие-то концепции, теории мироздания, мифы о смысле жизни. А почему бы не открыть простую истину о том, что все есть полный бред и вопрос «зачем» не имеет ответа. Вот, скажем, человек рисует горшок, яблоки или дерево, другого человека – совершенно очевидно, что при этом он не спрашивает себя «зачем», а потом он возьмет и напишет рассказ, и будет абсолютно счастлив, потому что снова не нужно спрашивать «зачем». Ну а если представить, что все эти нарисованные им герои вдруг начнут жить своей жизнью и непрерывно спрашивать своего горе-создателя: зачем ты нас нарисовал? И что он им скажет, что искусство существует ради искусства или что-нибудь в этом духе? Да, так он им и скажет, а потому что больше нечего сказать. Потом он их тоже научит творить, они начнут создавать своих героев, и так до бесконечности. Ну, разве же это не абсурд? И разве же это не истина, до которой все хотят докопаться? «Ложной я назову всякую истину, при произнесении которой не слышится хохота».
