Дайте точку опоры - [52]
— Та-ак, — протянул генерал. — Нравится? — Он кивнул на ракету.
— Нравится! — Метельников осмелел, сам не зная почему. — Говорили — на такое дело нас… Собрали с миру всяких «спецов»…
— Уже? Собрали? — с удивленной, искренней радостью воскликнул генерал и повернулся всем корпусом к Борису Силычу. — Видите, мы, военные, не подведем! Не подведите и вы!
— Стараемся! — с хитринкой улыбнулся человек в макинтоше. — Но ведь… как говорится, и самая красивая женщина не может дать больше того, что имеет.
— Браво! Отлично! — подхватил штатский в шляпе.
«Точно, шишка важная, ишь как этот ему поддает!» — подумал Метельников о человеке в макинтоше, еще раз взглянув на его чисто выбритое лицо. Генерал коротко рассмеялся:
— Сказано крепко, Борис Силыч!
Засуетились, заподдакивали другие. Но Борис Силыч, как бы защищаясь, с наигранным смущением замахал короткопалыми белыми руками:
— Не я, не я! Классика! Кажется, Флобер… А «Катунь» предъявим в установленные правительством сроки.
Генерал повернул голову к Метельникову:
— Вот видите! Все будет — обещает! А это… большой человек! — Кивнул в сторону Бориса Силыча.
Метельников не заметил, как перед ним оказался тот, с тетрадкой, подполковник.
— Как ваша фамилия?
Голос у подполковника мягкого тембра. Петр обернулся, оторвав взор от ракеты и людей, окруживших ракету плотным кольцом, и, в замешательстве не поняв, о чем его спросили, скороговоркой зачастил:
— Извините… Шофер… Машину увидел, товарищ подполковник…
— Шофер? Фамилию у вас спрашиваю.
— Метельников. Метельников, товарищ подполковник!
Может быть, ему только показалось — подполковник вроде бы вздрогнул, но его позвали:
— Алексей Васильевич!.. Фурашов!
— Сейчас! — откликнулся подполковник и взглянул на Петра: — Метельников, говорите?
— Так точно!
— Сами… не с берегов Каспия?
Вопрос задал будто с опаской, но смотрит твердо, испытующе.
— Мальцом жил… А вы тоже, товарищ подполковник?
— Нет, нет!.. Вы свободны!
Метельников повернулся, чтобы уйти. Только сейчас, пожалуй, он ощутил всю неловкость случившегося: влез, сунул нос, куда не следовало. Как случилось? Да все та машина — шоферская струнка. Даже вон подполковника, кажись, чем-то смутил. Деликатный, видать. Как его? Фурашов вроде…
Шел он быстро, вспомнив и другое: солдаты теперь на месте и уж тут-то не миновать — влетит как пить дать от сержанта Бобрина.
А Фурашов стоял, не двигаясь с места, точно какая-то тяжесть приковала его ноги к утрамбованной площадке. Глядел вслед уходившему солдату. «Метельников?! Неужели?.. Да нет, не может быть, простое совпадение! Сержант артдивизиона Метельников… А почему бы этому пареньку не быть его сыном?.. Случилось с сержантом в конце сорок четвертого… А этому Метельникову лет двадцать. Так? Вполне может. Или… совпадение? И — фамилия, и место жительства? Спросить бы имя-отчество. Того Метельникова звали Михаилом…»
…Над головой звезды. До них, если бы протянуть руку, пожалуй, можно и достать. Взять в ладонь, зажать. Интересно: какое было бы ощущение — ломящего холода, как от обломка льдинки, или чего-то остро-обжигающего, как от выстрелившей из горна окалины? Странно: они, будто живые, мешаются, роятся… Или это только в глазах, от потери крови? Нет, теперь она не бьет фонтаном, а еле просачивается из-под пальцев. На шее он ее не ощущает, а за воротником, у лопаток, остыв, пропитав рубашку и тонкую шерсть гимнастерки, она мерзко холодит. Во всем теле, — расслабленность, и кожу щекотно покусывает, будто ее усеяли красные злые муравьи-дуплятники, чьи колонии он когда-то разорял…
Роятся звезды. А что сказал сержант Метельников? «Лежите, товарищ комдив, я сейчас, сейчас… Вы только лежите!»
Темнота поглотила его. Лежать? Вот так? Чувствовать, как холодеет все, и ждать?
Бой ушел. Откатился. Туда, куда он лежит головой и откуда сначала его тащил сержант Метельников, а после он полз сам. Полз? Скорее барахтался на месте, а теперь, обессиленный, затих. Там — перестрелка. Он не видит ее. Перед глазами одно дрожащее, как студень, небо. Не видит, но по сухому треску автоматов, утробному «бу-бу» пулеметов, по шлепающим с придыханием — «гах-гах» — минам, по тревожным и бледным отблескам ракет догадывается: еще идет бой, наверное, наши спешно залатывают прорыв. Сотни… нет, тысячи раз он видел подобное. Ему не надо и смотреть, чтоб все представить до мелочей: откуда-то из темноты, из самой преисподней, взметываются осветительные ракеты, мертвенно-желтый свет, торопливо разгораясь, заливает землю, потом так же торопливо тускнеет и гаснет. И — новая ракета… И кто-то невидимый, растревоженный вспышкой, озлясь, начинает суматошливо частить: «бу-бу-бу», «трр-трр-трр», «рра-рра», и светляки, просекая темень, мечутся над самой землей, летят, прочесывая каждый метр, навстречу друг другу: где он, нарушивший их покой?
Да, там бой, но вокруг него, Фурашова, лежащего одиноко среди травы, такая тишина, будто мир вернулся вспять к тем временам, когда на земле не было ни одного живого существа. Но бой, конечно, плюгавенький, о нем не напишут в газетах, он будет значиться лишь в сводках: «Шли бои местного значения». Но для него и сержанта Метельникова и, может, еще для других, безвестных, он имеет значение. Какое еще!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Герои повестей Н. Горбачева – ракетчики – офицеры, сержанты, солдаты, – у кого интересная, трудная и романтическая профессия. Но судьбы их сложны, и пути, по которым они идут "каждый в свою жизнь", зачастую нелегки: им сопутствуют трудные конфликты, острый драматизм.Гошка Кольцов стремится жить и служить по девизу: "Какое мне дело до вас до всех, а вам до меня". Он противопоставляет себя коллективу, товарищам по расчету ракетной установки. У Гошки есть в родном городе Ийка, а здесь, в гарнизоне, он знакомится с Надей…При всей сложности конфликтов, в нелегких условиях службы герои повестей морально крепки, сильны хорошими душевными зарядами: Гошка поймет свои заблуждения и в решающую минуту предпочтет обгореть, чем допустить гибель товарищей.Николай Андреевич Горбачев – инженер-подполковник, в прошлом служил в Ракетных войсках.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Первая книга Н. Горбачева «Белые воды» повествует об исторически сложном времени — кануне Великой Отечественной войны и первых военных годах. Герои первой книги действуют и во второй, но только место действия тут Рудный Алтай, где во время войны располагались рудники и заводы, поставлявшие стране продукцию первой важности — свинец.
Роман Николая Горбачева, лауреата Государственной премии РСФСР имени М. Горького, рассказывает о современной армии, о работе по созданию и освоению советской противоракетной системы «Меркурий».
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.
Прозаика Вадима Чернова хорошо знают на Ставрополье, где вышло уже несколько его книг. В новый его сборник включены две повести, в которых автор правдиво рассказал о моряках-краболовах.
Известный роман выдающегося советского писателя Героя Социалистического Труда Леонида Максимовича Леонова «Скутаревский» проникнут драматизмом классовых столкновений, происходивших в нашей стране в конце 20-х — начале 30-х годов. Основа сюжета — идейное размежевание в среде старых ученых. Главный герой романа — профессор Скутаревский, энтузиаст науки, — ценой нелегких испытаний и личных потерь с честью выходит из сложного социально-психологического конфликта.
Герой повести Алмаз Шагидуллин приезжает из деревни на гигантскую стройку Каваз. О верности делу, которому отдают все силы Шагидуллин и его товарищи, о вхождении молодого человека в самостоятельную жизнь — вот о чем повествует в своем новом произведении красноярский поэт и прозаик Роман Солнцев.
Владимир Поляков — известный автор сатирических комедий, комедийных фильмов и пьес для театров, автор многих спектаклей Театра миниатюр под руководством Аркадия Райкина. Им написано множество юмористических и сатирических рассказов и фельетонов, вышедших в его книгах «День открытых сердец», «Я иду на свидание», «Семь этажей без лифта» и др. Для его рассказов характерно сочетание юмора, сатиры и лирики.Новая книга «Моя сто девяностая школа» не совсем обычна для Полякова: в ней лирико-юмористические рассказы переплетаются с воспоминаниями детства, героями рассказов являются его товарищи по школьной скамье, а местом действия — сто девяностая школа, ныне сорок седьмая школа Ленинграда.Книга изобилует веселыми ситуациями, достоверными приметами быстротекущего, изменчивого времени.