Дайте точку опоры - [19]

Издали еще, с перехватывающим от спазм дыханием, подбегая к огневой, Фурашов увидел: два разрыва взметнулись среди орудий, несколько солдат заметались в панике, хотя все орудия стреляли по танкам. Увидел и начарта подполковника Сергеева. Он шел к батарее, высокий, прямой, на негнущихся ногах, и громовой голос его покрыл грохот выстрелов и разрывов:

— Стой! Стой! К бою!

И сам подскочил к крайнему орудию. Здесь убило наводчика, смертельно ранило заряжающего осколком в грудь. Он все порывался встать к орудию и падал у пустых снарядных ящиков, умирал тяжело, с хрипом, с кроваво-пузырчатой пеной на губах.

— Комбат! — завидев Фурашова, прокричал Сергеев. — Два орудия влево, два — вправо! Круговую оборону занять!

Сергеев бросился на колени перед прицелом. Пока Фурашов разворачивал два орудия против левого крыла цепи танков и тут же направлял свободных солдат, выдвигая их с автоматами, карабинами и пулеметом в ровики перед огневой позицией — занять оборону, — Сергеев поджег один танк. После задымили на фланге второй, третий…

Немецкие автоматчики повернули назад, за ними, отстреливаясь, откатывались и танки — унесли ноги только четыре, четыре других дымили черной мазутной копотью на холмистых сбегах неширокой лощинки.

Поднявшись от орудия, Сергеев, перепачканный, закопченный — его ударило взрывной волной, — мрачно произнес:

— Вот какая история…

Проговорив эти же слова сейчас, генерал посмотрел на Фурашова:

— Да-а, значит, «косая» на Зееловских занесла было меч? Силенок малость у нее не хватило?

— Валентина тогда подоспела, да и живучим оказался. Не срок помирать…

— Это хорошо, Алексей Васильевич! Выходит, суждено нам еще послужить, потрубить… А с Валентиной что-нибудь придумаем. Лечить надо. Быстрее бы перевезти вам семью сюда, в Москву… Подумаем. А теперь — о деле: как вам система «Катунь»? Какое ваше впечатление? Что говорят военные испытатели полигона?

— «Катунь» считают перспективной системой, а профессора Бутакова, главного конструктора, личностью сильной, энергичной.

— Истинно! Спешат наши друзья… Впрочем, спешат все. И мы спешим. Но здесь разумность нужна. Поспешай, да оглядывайся! Дров можно наломать…

— Пожалуй… В Кара-Суе работа полным ходом: одно срочно монтируют, другое отлаживают. Перед моим отъездом особенно заметно стало: аппаратуру гонят, монтажников, настройщиков наехало — гостиницы на испытательных площадках переполнены.

— Добрый признак! И сами мы торопимся. Только вчера с промышленниками подписали представление правительству — начать почти параллельно поставку «Катуни» в войска, как только полигонные испытания дадут первые добрые результаты.

— Это правильно, — проговорил Алексей и спохватился, смутившись, что так смело судит о том, что решено уже до него и без него.

— Я очень рад, что так, Алексей Васильевич, считаешь! — воскликнул Сергеев без тени иронии, и Фурашов успокоился, подумав, что он, в конце концов, иначе и не мог бы сказать. И окончательно осмелев, входя в атмосферу свободной, непринужденной беседы, сказал:

— В «Катунь» верю, хотя и не удалось мне дожить в Кара-Суе до испытаний — начинаются заводские. Но в противовоздушной обороне — это новое слово.

— Вот-вот! «Катунь» — начало. Первая ласточка. Будет и другое. А зариться на нас, точить зубы не перестают, как волки на живое. Кой-кому мы бельмо на глазу. «Холодная война» набирает силы, может обернуться горячей. Поставим «Катунь», потом — дай годков пять — сделаем другое. Тогда — шалишь!

Оживившись, Сергеев принялся рассказывать о будущей противовоздушной обороне всей страны. Главное место в ней он отводил, то и дело поминая об этом, ракетному щиту. Выходило: воздушные границы станут неприступными для самолетов, пусть создаются любые бомбардировщики — «примы», «суперы» или «тайфуны».

— «Катунь» пока начало. Но в умах ученых, того же Бориса Силыча Бутакова, зреют новые планы, рождаются уже не на бумаге, а в металле иные ракетные системы — легкие, мобильные. Чем не зенитная артиллерия? Только мощь, эффект несравненно выше. Небо и земля! И вот такие-то системы вдоль границ, да по всей стране. Пускай тогда суются! Да, «Катунь» — начало. Но ведь все в мире начинается с «клеточки», с невидимого сдвига, с первого шага. Большое — из малого. Не сделав первого шага, не сделаешь и второй. Согласны?..

Сергеев вытер лицо клетчатым платком. Улыбнулся, взглянув на Фурашова:

— Ради этого, Алексей Васильевич, стоит, черт возьми, послужить и копья поломать, а? Или другие мысли?

— Думаю, Георгий Владимирович, как раз о будущей обороне… Фантастично!

— Не фантазия — реальность! Но у самого дух захватывает!.. А пока — «Катунь». Вы ее видели, знаете. Скоро первые части потребуется формировать… Представляете, Алексей Васильевич? Армия должна подготовиться к приему такой техники: научиться управлять ею, взять в умелые руки. Создаем уже команды, они станут ядром будущих формирований. Эти формирования собираемся закончить к началу поставки техники промышленностью. Настройку аппаратуры, испытание ее — все будем делать вместе с промышленниками, с их специалистами, учиться у них. Все нужно взять — знания, умение. Прозреть и встать, как говорится, на свои ноги…