Дайте шанс! Том 3 - [46]

Добираемся до моей квартиры, и домоправительница вдруг вспоминает о своем старике, владельце доходного дома. Она предлагает попить чай у нее с тем, что, если он узнает о нашем уединенном чаепитии, чтобы был повод сослаться на ее картины. Вроде бы я интересовался ее творчеством.

Мне без разницы, где пить чай, лишь бы подольше не оставаться одному. Снова думать о последствиях сегодняшней дуэли не хочется. Без того впереди еще целый вечер.

Мы поднялись по лестнице на самый верх. Юлия жила отдельно от деда на чердаке, переделанном под мансарду. Квартира-студия девушки оказалась своеобразной. Крошечное место, выделенное под кухню, барная стойка, а дальше длиннющая узкая комната с невероятным количеством картин. Они оказались даже на полу, выстроенными в ряд наподобие книжек на полке. В конце комнаты у большого и единственного окна стояли диван, низкий стол, кресло-качалка, а рядом мольберт и передвижная полка на колесиках с красками.

— Ого! — изумился я обилию картин. — Все ваши работы?

— Ага. Сначала хотела добить до ровного числа. До сотни. И сделать выставку. С ней не получилось, и я продолжила писать. Довела количество до двухсот. А теперь пытаюсь до трехсот. Потом хочу взять паузу и снова вернуться к идее с выставкой. К сожалению, это совсем не просто и требует много времени.

Ставлю пакет с пирожными на барную стойку, и пока девушка занимается чайником, принимаюсь осматривать картины.

Насколько знаю, обычно художники специализируются на чем-то одном. На пейзажах, натюрмортах, портретах например. Юлия оказалась всеядной. Она писала все подряд. Еще и с разными техниками исполнения. Дети, взрослые, старики, запечатленные моменты их жизни соседствовали с пейзажами, городскими видами и какой-то внеземной фантастикой. Парусники и средневековые портовые города рядом со звездолетами и космодромами.

Кое-какие работы оказались немного пикантными. На трех картинах изображались подкаченные мужики с оголенными торсами. Еще на одной соблазнительная девушка, танцующая на шесте перед публикой.

Все работы не то, что рисуют современные художники в моем мире — тяп-ляп и картина. В ее картинах все детали тщательно прорабатывались. Где-то шли мазки. Картина раскрывалась, лишь когда от нее отойдешь. Где-то прорисовка оказалась настолько тщательной, что напоминала фотографии.

— Я ищу себя, — Юлия прошла за мной в центр комнаты. — Пробую разное и пытаюсь выработать свой стиль.

— Как вам удалось столько всего написать? Как действует эта ваша способность?

— Ой… Ну, первое время было сложно. Я пока освоила способность, прошло, наверное, месяца три. И то, лишь благодаря наставнице.

— А чем именно помогала наставница?

Закипел чайник. Мы прошли к барной стойке и разместились за ней. Юлия стала наливать чай, а я — выкладывать из пакета лотки с пирожными и раскрывать их.

— Даже не знаю, как объяснить… Наверное, лучше будет сказать, наставница помогла достичь гармонии с Тьмой, что вошла в меня со скверной.

Почувствовав, что разговор подошел к чему-то важному, я моментально загорелся интересом.

— То есть Тьма вами овладела? Она как-то изменила характер? Сделала вас другой?

— Я бы так не сказала. Какой я была, такой и осталась. Тьма, не зло или еще что-то плохое. Просто она как будто живая. Она сама хочет найти с нами общий язык. Тьма может стать слугой и выполнять наши прихоти. А может стать другом. Когда получается с ней сблизиться, она чувствует нас и помогает сделать то, что мы задумали. Пойдемте, я вам сейчас покажу, как это работает.

Юлия налила из крана стакан воды, подвела меня к своему мольберту. Поставила на него лист картона и достала акварельные краски.

— Вот смотрите, я хочу нарисовать дерево. Сейчас я не обращаюсь к Свету и не призываю способность. Рисую, как умею.

Девушка окунает кисть в стакан с водой, смачивает ею черную краску и быстрыми отточенными движениями рисует дерево. Как по мне, получается замечательно.

— А теперь я обращаюсь к Свету, — комментирует она и в этот момент загорается. — Свет помогает моему воображению разыграться, наполняет меня светлой энергией. И только после этого я обращаюсь к своей способности.

Снова кисть смачивается, берется та же краска. Юля быстрыми движениями рисует второе дерево. Времени уходит столько же. Вроде бы со стороны происходят те же отточенные движения. Та же легкость в исполнении. Но дерево получается другим. Появляется много мелких деталей. Эта проработанность как будто вдыхает жизнь в картинку. Дерево становится уже не просто изображением, а чем-то большим.

— Я могу представить себе ветер. Представить, как он заставляет дерево гнуться. Как ему тяжело устоять. Какие оно в этот момент испытывает нагрузки. Тьма слышит меня, чувствует мои эмоции. Она помогает переложить картинку из моего воображения на бумагу.

А вот это уже было интересно. Это было той полезной информацией, к которой стоило прислушаться и использовать в создании иллюзий.

Легкими движениями Юлия начинает рисовать третье дерево. Время затрачивается то же, всего пара минут, не больше, зато получается очень правдоподобное, склоненное на ветру дерево, от которого отлетают части ветвей и листвы. Чувствуется, как ему тяжело. Как ветер его раздирает.