Дайте нам крылья! - [133]

— Полетишь со мной, — сказала она и вручила Пери пустой рюкзак. Пери пристроила рюкзак за спиной между крыльев, подтянула лямки и пристально посмотрела на Сойку. Что, интересно, полагается туда класть? Инфокарту, воду, пастилки — все, что нужно в полете, — Пери держала в сумке-поясе. Столько всего надо выяснить…

— С кем останется Хьюго? — спросила она.

— С Малиновкой, — ответила Сойка. Увидев, как покривилась Пери, она нахмурилась: — Пери, все будет хорошо. Он уже прожил без тебя целый день — и ничего. — Она кивнула на Малиновку, которая только что бесшумно появилась из-за окружавших поляну деревьев — и Пери с удивлением заметила, что у той забинтована щиколотка. Значит, Малиновка не летит из-за травмы. Пери очень надеялась, что ей не обидно, что ее не взяли. «Ой, вот бы и меня оставили! Ладно, что тут думать. Надо пережить сегодняшний день — и все. Делать, что велят».

Малиновка взяла у нее Хьюго — на удивление бережно: ведь обычно она вела себя резко и грубовато.

— Пока, птенчик, — проговорила Пери.

Сойка взъерошила малышу волосы, потом посмотрела на Пери.

— Пора отправляться. До гражданских сумерек несколько минут.

Пери бросилась за ней.

— Что это такое?

Неужели Сойка сказала, что пора отправляться, потому что решила, что она, Пери, летает медленнее остальных?!

— Что? — обернулась Сойка. — А, гражданские сумерки. Это когда солнце поднимается на шесть градусов ниже горизонта. Хватает света, чтобы различать предметы.

— Ой, Сойка, а вдруг с нами сто-то случится? — воскликнула Пери, когда Сойка двинулась к краю утеса. — Мне надо обязательно вернуться к Хьюго! Нельзя же, чтобы я просто исчезла для него!

— Нико это понимает, — отозвалась Сойка. — Честное слово, сегодняшняя операция — самый краткий путь к твоему спокойному будущему среди нас. А теперь смотри на меня. Я сегодня работаю пробным парашютом.

— Как это?

Сойка подтянула пояс и наскоро смазала маховые перья:

— Когда летят двое летателей или больше, хорошо, чтобы самый опытный поработал пробным парашютом перед началом полета. Собственно, это означает, что я взлетаю первая, вот и все. А ты смотришь на меня и по тому, как я лечу, оцениваешь силу и скорость ветра и остальные условия полета. Ну, сходила на дорожку?

Пери кивнула.

— Отлично, — сказала Сойка. — Пей воду часто, но по глотку, тогда меньше попадает в мочевой пузырь. Если врежешься в землю, скалу или дерево, пустой мочевой пузырь, скорее всего, не лопнет, а полный — вполне может.

Сойка взлетела с травянистого обрыва — это было ее любимое место взлета, — и Пери смотрела, как она взмыла над утесом — стремительно, как стрела, чтобы увернуться и от турбулентности над гребнем, и от возвратных течений, которые могли сдуть ее назад, за обрыв. Через несколько секунд взлетела и Пери, радуясь, что можно ни о чем не беспокоиться — знай следуй маневрам Сойки.

— Сойка, объясните, что за операция? — взмолилась Пери, когда они оказались высоко над Райским кряжем и полетели бок о бок. — Страшновато это звучит. И, по-моему, это противозаконно. Нико говорил про какой-то Л-1 и что туда до сих пор никому не удавалось попасть. Это он про что?

— Прилетим — сама увидишь, — ответила Сойка и свернула на восток, в нежную серую предрассветную дымку. — Да, операция опасная и противозаконная и в этом смысле мало чем отличается от кое-каких твоих недавних поступков. Повезло тебе, что ее спланировал Нико — он осторожен и еще никогда никого не терял. Нико интересуют перемены, картина в целом. Ты заметила, что в «Орлане» девушек больше, чем мужчин?

Пери покивала.

— Такова политика Нико. Женщины делают свое дело, а не доказывают, кто лучше, говорит он. Нико всегда следит, чтобы в группе было больше женщин, чем мужчин — считает их пустобрехами. Беркут не из таких, он не хвастается, а просто говорит чистую правду… А Раф у нас сорвиголова, но как же мы без сорвиголовы!

Внизу, под Сойкой и Пери, расстилалась до горизонта пелена пушистых облаков: словно занавес в складку из синих теней и розовых бликов солнца — нет, словно пелена волнистых волос. Когда солнце поднялось, Сойка увела Пери под облака.

— Чтобы ты понимала, какова тактика сегодняшнего полета, — начала Сойка примерно через полчаса, когда они разогрелись и вошли в ритм. — Есть такая поговорка: «Лететь можно или по небу, или по земле». Когда вылетаешь ненадолго, просто поразвлечься, то летишь по земле — высматриваешь динамики, обходишь роторы и зоны ветра в приземном слое, ищешь генераторы термиков и облетаешь озера, потому что озера термиков не генерируют, и еще приглядываешь себе зоны приземления. — День разгорался, Сойка достала из сумки-пояса пару темных летных очков, перебросила их Пери — той пришлось слегка нырнуть, чтобы подхватить их, — а потом достала и вторую пару, себе, и надела, не переставая говорить. — Но во время долгого перелета, как сегодня, летать надо по небу. Мы летим под самой нижней границей облаков, по верхушкам восходящих течений. Собираем все термики, которые подпитывают облака, а с земли нас практически не видно. Кроме того, чем выше поднимается термик, тем он плавнее и шире, хотя на высоте их, конечно, меньше. А следовательно, нам лучше искать облачные дорожки — параллельные гряды кучевых облаков по направлению ветра, нижняя граница которых проходит на одном уровне. Может, повезет найти даже голубую дорожку. Голубые дорожки возникают, когда образуется точно такое же длинное течение, но воздух в нем сухой и поэтому облаков нет — и найти голубую дорожку гораздо труднее, потому что она невидимая.