Дайте мне обезьяну - [14]
РЮРИК. А Петя?
ВОЛОДЯ. Нормально Петя.
РЮРИК. А Елена Васильевна? Сиди спокойно…
ВОЛОДЯ. На пенсии.
РЮРИК. Татьяна твоя ушла из театра?
ВОЛОДЯ. И Семенова тоже. Тоже ушла. Рудаков живет в Переделкино. Митрофаныч — метрдотель.
РЮРИК. А Федкевич?
ВОЛОДЯ. В Германии.
Едут. Молчат.
РЮРИК. В общем, всем хорошо.
ВОЛОДЯ. Нормально.
РЮРИК. Уже не придет. Как пить дать не придет.
Пауза.
ВОЛОДЯ. Ты… всех перечислил?
РЮРИК. Рассказывай.
ВОЛОДЯ (доставая конверт). Вот письмо.
РЮРИК. А на словах?
ВОЛОДЯ. У Юльки, говорит, плохо с математикой.
РЮРИК. Еще бы.
ВОЛОДЯ. И с физикой.
РЮРИК. Этого следовало ожидать.
ВОЛОДЯ. Сказала, что нет денег.
РЮРИК. Я отвечу. (Убирает конверт в карман.) Ты привез примус?
ВОЛОДЯ. Привез примус.
РЮРИК. Один?
ВОЛОДЯ. Ты один просил.
РЮРИК. Надо было три. Здесь все есть, кроме примусов.
ВОЛОДЯ. Увы.
РЮРИК. И складных столиков… Помнишь, Володька, мы с тобой по России как путешествовали… С примусами.
ВОЛОДЯ. С примусами.
РЮРИК. Я помню язык. Смоленск…
ВОЛОДЯ. Ростов-на-Дону.
РЮРИК. Ты привез водку?
ВОЛОДЯ. Две бутылки «Столичной».
РЮРИК. Доставай.
ВОЛОДЯ. Вот уж дудки.
РЮРИК. Доставай, доставай.
ВОЛОДЯ. До тебя не достану.
РЮРИК. Доставай, говорю.
ВОЛОДЯ. Когда приедем, тогда и достану.
РЮРИК. Ну и трус!.. Чего ты боишься? Я тоже сначала боялся. Ты не бойся. Тут свобода. Свистун сам испугается.
ВОЛОДЯ. Свободен, Рюрик. Разговор окончен.
Пауза.
РЮРИК. Посмотри: вагон для курящих.
ВОЛОДЯ. Где?
РЮРИК. Видишь знак? Вагон для курящих.
ВОЛОДЯ. Но не пьющих.
РЮРИК. А у вас нет для курящих. У вас для некурящих вагоны.
ВОЛОДЯ. Зато пить можно.
РЮРИК. Разве можно?
ВОЛОДЯ. А ты забыл?
РЮРИК. У нас тоже можно. Доставай.
ВОЛОДЯ. А у вас нельзя. Хочешь беломорину?
РЮРИК. Ты привез?
ВОЛОДЯ. Угощайся.
РЮРИК. Спрячь, спрячь. Не показывай.
ВОЛОДЯ. Отвык.
РЮРИК. Не отвык, а нельзя. Свистун увидит. Что нельзя, то нельзя. Тут у них экология. Действительно нельзя.
ВОЛОДЯ. «Беломор» нельзя?
РЮРИК. Именно «Беломор» нельзя. У них пунктик на этом.
ВОЛОДЯ. На «Беломоре»?
РЮРИК. На экологии.
ВОЛОДЯ. Цирк. (Помолчав.) Ты меня удивляешь.
РЮРИК. Дым, дым.
ВОЛОДЯ. Я поражен.
РЮРИК. Дым и пепел. Вплоть до тюрьмы.
ВОЛОДЯ. Да ты что?
РЮРИК. Спрячь. Не надо. Потом.
ВОЛОДЯ. Неужели в тюрьму?
РЮРИК. Я тебе говорю. Лучше выпьем. Достань. (Тянется к сумке.)
ВОЛОДЯ (препятствуя). Нет, я так не могу.
РЮРИК (внезапный прилив чувств). Не можешь… ты представить не можешь… как я рад… как я рад тебя видеть… Володька приехал…
Контролер. Контролерская форма. Фуражка. Бляха с номером. Висит свисток на груди. На запястье подвешен фонарик. Величествен, но и доброжелателен. Крайне доброжелателен. Пока.
(Не поворачиваясь в сторону Контролера.) Это он.
КОНТРОЛЕР (подойдя, улыбаясь любезно). Щур дуп фрезен. Катюп.
Молчание. Рюрик смотрит в окно. Володя — куда-то на пол.
Консоль. Щур фа сторин. Катюп.
Молчание.
(Менее доброжелательно). Катюп фа сторин. Консоль.
ВОЛОДЯ (подавленно). Между прочим, он к нам обращается.
РЮРИК (глядя в окно). Между прочим, я не глухой. Сиди спокойно.
КОНТРОЛЕР (Володе). Фаршен чис куден, катюп стан.
Володя всем видом выражает непонимание, двумя руками показывает на Рюрика, — все вопросы, дескать, к нему.
(Рюрику — строго.) Фалант итове! Катюп фаршен чис куден?
ВОЛОДЯ. Он просит билет.
РЮРИК. Свистун.
ВОЛОДЯ. Сделай что-нибудь.
РЮРИК. А что я сделаю? (Делает вид, что только что заметил контролера.) Сейчас, сейчас. (Ищет билет.)
Поезд между тем стоит.
Остановка… Черт. Зараза. Чуть-чуть не хватило.
КОНТРОЛЕР (сердито). Бонстра харунда! Еспод ержетра! Консоль фалант итове. Консоль!
РЮРИК. Да подожди ты, разнервничался… Нетерпеливый какой… (Ищет по карманам.) Что же ты свистеть не идешь на перрон?.. Остановка же… Нам бы одну остановку проскочить… Больше не надо…
КОНТРОЛЕР (торопя жестом руки). Харанд. Харанд.
ВОЛОДЯ. Надо уходить, Рюрик. Штрафовать будет.
РЮРИК. Безденежных не штрафуют. Подожди. Может, отстанет. Поищи у себя. Может, у тебя билет.
ВОЛОДЯ. У меня?
РЮРИК. Ищи, тебе говорят! (Показывает контролеру, что билет, скорее всего, у Володи.)
Володя ищет, достает из карманов бумажки какие-то.
Не торопись. Спокойно. Спокойно. Время тяни.
КОНТРОЛЕР (грозно). Дибр фарана! Бонстра харунда консоль! Кужерт фарана консоль апта!
ВОЛОДЯ (роняя бумажки). Боже, позорище… ужас какой… какой кошмар… жуть, жуть…
РЮРИК. И не уходит, подлец, что удивительно. И ведь, главное, поезд стоит из-за него. Ищи, ищи… Все из-за мандража твоего, Володька… Если б мы водку пили, он бы и не подошел даже…
ВОЛОДЯ (едва не плача). Рюрик, я не могу. Не умею.
КОНТРОЛЕР. Харанд!
РЮРИК. В заднем кармане посмотри.
ВОЛОДЯ. Рюрик, не издевайся надо мной, пожалуйста.
РЮРИК. Может, в сумку засунул? Посмотри в сумке.
ВОЛОДЯ (с надрывом). Рюрик!
КОНТРОЛЕР (гневно). Харанд! Патен харанд! Дибл! (Показывает на дверь.)
ВОЛОДЯ (едва ли не радостно). Он нас выгоняет. (Встает, хватает сумки, поспешно, натыкается на тележку.)
РЮРИК (помогая Володе). Ладно. Ладно. Уходим. (Контролеру.) Не горячись, блюститель.
Кое-как, торопясь, удаляются.
КОНТРОЛЕР (яростно — им вслед). Чарста парита! Харанд!!! Дибл консоль утер апта! Катюп… Тай гален шур… Харанд!!! (Следует за ними.)
Гаснет свет. Свисток. Шум отходящего поезда. Отошел и уходит. И гнетущая тишина.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозаика и драматурга Сергея Носова не интересуют звоны военной меди, переселения народов и пышущие жаром преисподни трещины, раскалывающие тектонические плиты истории. Носов — писатель тихий. Предметом его интереса были и остаются «мелкие формы жизни» — частный человек со всеми его несуразностями: пустыми обидами, забавными фобиями и чепуховыми предрассудками. Таков и роман «Фигурные скобки», повествующий об учредительном съезде иллюзионистов, именующих себя микромагами. Каскад блистательной нелепицы, пронзительная экзистенциальная грусть, столкновение пустейших амбиций и внезапная немота смерти — смешанные в идеальной пропорции, ингредиенты эти дают точнейший слепок действительности.
Сергей Носов родился в 1957 году в Ленинграде. Окончил Ленинградский институт авиационного приборостроения и Литературный институт им. А.М. Горького. Прозаик, драматург. Отмечен премией журнала «Октябрь» (2000), премией «Национальный бестселлер» (2015). Финалист премий «Большая книга» и «Русский Букер». Живет в Санкт-Петербурге.
Всем известно, что Сергей Носов – прекрасный рассказчик. В новой книге собрана его «малая проза», то есть рассказы, эссе и прочие тексты, предназначенные для чтения как вслух, так и про себя широким кругом читателей. Это чрезвычайно занимательные и запутанные истории о превратностях жизненных и исторических обстоятельств. Короче, это самый настоящий музей, в котором, может, и заблудишься, но не соскучишься. Среди экспонатов совершенно реально встретить не только предметы, памятники, отверстия, идеи и прочие сущности, но и людей, как правило – необыкновенных – живых и умерших.
УДК 821.161.1-2 ББК 84(2Рос=Рус)6 КТК 623 Н 84 Носов С. Морковку нож не берет: [пьесы]. — М.: ИД «Городец-Флюид», 2020. — 432 с. — (Книжная полка Вадима Левенталя). Сергей Носов известен читающей публике по романам «Член общества, или Голодное время», «Франсуаза, или Путь к леднику», «Фигурные скобки» и многим другим, а также по многочисленным сборникам рассказов и книгам из серии «Тайная жизнь петербургских памятников». Но помимо всего этого в театрах по всей стране идут спектакли по пьесам Носова — ничуть не менее искрометным и остроумным, чем его проза.
Проза Сергея Носова – это всегда игра. Хулиганство трех молодых бездельников превращается в акт современного искусства, а прочтение за трое суток полного собрания сочинений Достоевского – в начало новой жизни героя. Но главным действующим лицом у блестящего стилиста Носова всегда остаются русский язык и Петербург.В книгу вошли романы «Член общества, или Голодное время» и «Грачи улетели».
В сборник рассказов «Синагога и улица» Хаима Граде, одного из крупнейших прозаиков XX века, писавших на идише, входят четыре произведения о жизни еврейской общины Вильнюса в период между мировыми войнами. Рассказ «Деды и внуки» повествует о том, как Тора и ее изучение связывали разные поколения евреев и как под действием убыстряющегося времени эта связь постепенно истончалась. «Двор Лейбы-Лейзера» — рассказ о столкновении и борьбе в соседских, родственных и религиозных взаимоотношениях людей различных взглядов на Тору — как на запрет и как на благословение.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Без аннотации Рассказы молодого индийского прозаика переносят нас в глухие индийские селения, в их глинобитные хижины, где под каждой соломенной кровлей — свои заботы, радости и печали. Красочно и правдиво изображает автор жизнь и труд, народную мудрость и старинные обычаи индийских крестьян. О печальной истории юной танцовщицы Чамелии, о верной любви Кумарии и Пьярии, о старом деревенском силаче — хозяине Гульяры, о горестной жизни нищего певца Баркаса и о многих других судьбах рассказывает эта книга.
Без аннотации Предлагаемая вниманию читателей книга «Это было в Южном Бантене» выпущена в свет индонезийским министерством общественных работ и трудовых резервов. Она предназначена в основном для сельского населения и в доходчивой форме разъясняет необходимость взаимопомощи и совместных усилий в борьбе против дарульисламовских банд и в строительстве мирной жизни. Действие книги происходит в одном из районов Западной Явы, где до сих пор бесчинствуют дарульисламовцы — совершают налеты на деревни, поджигают дома, грабят и убивают мирных жителей.
Повесть известного китайского писателя Чжан Сяньляна «Женщина — половинка мужчины» — не только откровенный разговор о самых интимных сторонах человеческой жизни, но и свидетельство человека, тонкой, поэтически одаренной личности, лучшие свои годы проведшего в лагерях.
Меня мачеха убила, Мой отец меня же съел. Моя милая сестричка Мои косточки собрала, Во платочек их связала И под деревцем сложила. Чивик, чивик! Что я за славная птичка! (Сказка о заколдованном дереве. Якоб и Вильгельм Гримм) Впервые в России: полное собрание сказок, собранных братьями Гримм в неадаптированном варианте для взрослых! Многие известные сказки в оригинале заканчиваются вовсе не счастливо. Дело в том, что в братья Гримм писали свои произведения для взрослых, поэтому сюжеты неадаптированных версий «Золушки», «Белоснежки» и многих других добрых детских сказок легко могли бы лечь в основу сценария современного фильма ужасов. Сестры Золушки обрезают себе часть ступни, чтобы влезть в хрустальную туфельку, принц из сказки про Рапунцель выкалывает себе ветками глаза, а «добрые» родители Гензеля и Гретель отрубают своим детям руки и ноги.