ДайсМен, или Человек жребия - [25]
— Не в силах, не в силах! Я знаю, что не в силах! Я — слабая!
— Но я не собираюсь тебя трогать.
— Ты слишком сильный… Я не могу противостоять твоему напору…
— Я тебя не трону.
Тут она отняла руки от лица:
— Правда?
— Арлин, я люблю тебя…
— Я знала! О, а я так слаба…
— Люблю тебя так, что не высказать словами…
— Ты — плохой человек.
— Но решил… — и осекся от захлестнувшей меня досады, — решил, что наша любовь должна оставаться платонической.
Глаза ее сузились от обиды и возмущения; вероятно, Арлин пыталась воспроизвести пронизывающий взгляд своего мужа, однако впечатление было такое, словно она силится прочитать субтитры старого итальянского фильма.
— Платонической? — переспросила она.
— Ну да. Отныне и впредь пусть будет именно такой.
— Платонической… — она задумалась.
— Да, — сказал я, — я хочу любить тебя любовью, которая выше слов, выше простого соприкосновения тел. Любовью духа.
— Но что мы будем делать?
— Ну, мы будем видеться по-прежнему, как и раньше, знать, что предназначены друг для друга, однако семнадцать лет назад судьба совершила ошибку и отдала тебя Джейку.
— Но что мы будем делать? — она поднесла трубку к уху.
— И ради детей мы обязаны оставаться верными нашим супругам и никогда больше не уступать нашей страсти.
— Это я понимаю, но что мы будем делать?
— Ничего не будем.
— Ничего?
— Ничего… м-м-м… такого.
— Но видеться все-таки будем?
— Видеться — да.
— По крайней мере, мы будем говорить, что любим друг друга?
— Я полагаю, да.
— И ты не забудешь меня?
— Скорее всего, нет.
— И тебе не хочется прикоснуться ко мне?
— Ах, Арлин… ну конечно, очень хочется, но пойми, ради детей…
— Каких детей?
— Моих детей.
— О!
Она сидела на диване: правая рука держит возле уха трубку, левая опущена на колено. Глубокий вырез синего вечернего платья, которое она почему-то решила снова надеть сегодня, все больше и больше настраивал меня на неплатонический лад.
— Но… чем… как… — она пыталась подобрать нужное слово. — Как то, что ты меня… изнасилуешь, может повредить твоим детям?
— Как? Насилие — повредить — детям?
— Да. Как?
— Понимаешь ли, если я снова дотронусь до твоего волшебного тела, то, возможно, не в силах буду вернуться к семье… И мне придется увести тебя с собой и начать новую жизнь.
— О-о… — Она смотрела на меня во все глаза. — Ты такой странный.
— Это от любви.
— Так ты правда любишь меня?
— Да, люблю. С той минуты, когда впервые осознал, как много скрывается за внешним… какие глубины и сокровища таятся в твоей душе…
— Чего-то я не понимаю.
Она положила телефон на подлокотник дивана и снова закрыла лицо руками, но плакать на этот раз не стала.
— Арлин, я должен уйти. И нам нельзя будет больше говорить о нашей любви.
Теперь в обращенном ко мне взгляде сквозь очки появилось нечто новое — не то усталость, не то грусть, точно затрудняюсь сказать.
— Семнадцать лет…
Я неуверенно поднялся. Арлин не сводила глаз с той точки, где я находился мгновение назад.
— Семнадцать лет.
— Спасибо тебе, что позволила мне высказать тебе…
Теперь она тоже встала, сняла очки и положила их рядом с телефоном. Подошла вплотную и дрожащей рукой взяла меня чуть ниже локтя.
— Ты можешь остаться.
— Нет, я должен уйти.
— Я никогда не позволю тебе оставить детей.
— Это будет сильнее меня, и ничто меня не остановит.
Она колебалась, стараясь заглянуть мне в глаза.
— Ты такой странный…
— Арлин, если бы только…
— Останься.
— Остаться?
— Останься, пожалуйста.
— Но зачем?
Она притянула меня к себе, подставила полуоткрытые губы для поцелуя.
— Я могу не совладать с собой, — предупредил я.
— Нет уж, ты постарайся, — произнесла она мечтательно. — Я поклялась, что никогда больше не отдамся тебе.
— Что-что?
— Я поклялась честью мужа, что никогда больше не отдамся тебе.
— Тогда придется тебя изнасиловать.
Печально поглядев на меня, она сказала:
— По-моему, это единственный выход.
12
В течение первого месяца Жребий не особенно влиял на мою жизнь. Я пользовался кубиками, чтобы найти способ убить время или выбрать одно из двух в тех случаях, когда мне было в общем-то все равно. Жребий решал, что мы с Лилиан пойдем смотреть пьесу Эдварда Олби[36], а не ту, которую театральные критики удостоили своей ежегодной премии; что буду читать статью X; вытащенную наугад из множества таких же; что прерву работу над книгой и займусь эссе под названием «Почему психоанализ обычно терпит неудачу»; что куплю акции какой-нибудь «Дженерал Энвелопмент Корпорейшн», а не, скажем, «Уандерфилд Индастриз»; что не поеду на конференцию в Чикаго; что займусь с Лил любовью в позициях, идущих в Камасутре под №№ 23, 52,8 и т. д.; что увижусь с Арлин; что не увижусь с Арлин и т. д.; что увижусь с ней здесь, а не там.
Короче говоря, кубик определял лишь то, что не имело особого значения. Большая часть вариантов соответствовала моим вкусам и складу личности. Постепенно я пристрастился к игре с вероятностями, которые назначал разным придуманным мною вариантам. К примеру, позволяя Жребию решать, с кем именно мне переспать, я давал Лил один шанс из шести, выбранной наугад новой знакомой — два, Арлин же — три. Если же я играл двумя кубиками, вероятность того или иного становилась заметно более тонкой. При этом я стремился неуклонно следовать двум принципам. Во-первых, никогда не включать в список нежеланный мне вариант. Во-вторых, приниматься за его исполнение без сомнений и колебаний. Если решил подчинить свою жизнь
Люк Рейнхард написал захватывающее драматическое воспроизведение ЭСТ– тренинга, литературизированное воссоздание событий четырех дней. Он передает переживание тренинга со своей собственной точки зрения, однако заботится и о в целом точной передаче фактов.Как Арчибальд МакЛейш сказал некоторое время назад в «Поэте и прессе», простое сообщение фактов не всегда передает правду. Вместо буквальной передачи происходящего Люк избрал подход новеллиста и блестяще использовал его для ясной передачи читателю как ощущения пребывания в тренинге, так и духа происходящего.Написанное Люком напоминает мне иллюминатор, глядящий в заполненный бассейн.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.
Что происходит с Лили, Журка не может взять в толк. «Мог бы додуматься собственным умом», — отвечает она на прямой вопрос. А ведь раньше ничего не скрывала, секретов меж ними не было, оба были прямы и честны. Как-то эта таинственность связана со смешными юбками и неудобными туфлями, которые Лили вдруг взялась носить, но как именно — Журке невдомёк.Главным героям Кристиана Гречо по тринадцать. Они чувствуют, что с детством вот-вот придётся распрощаться, но ещё не понимают, какой окажется новая, подростковая жизнь.
Ирина Ефимова – автор нескольких сборников стихов и прозы, публиковалась в периодических изданиях. В данной книге представлено «Избранное» – повесть-хроника, рассказы, поэмы и переводы с немецкого языка сонетов Р.-М.Рильке.
Сборник «Озеро стихий» включает в себя следующие рассказы: «Храбрый страус», «Закат», «Что волнует зебр?», «Озеро стихий» и «Ценности жизни». В этих рассказах описывается жизнь человека, его счастливые дни или же переживания. Помимо человеческого бытия в сборнике отображается животный мир и его загадки.Небольшие истории, похожие на притчи, – о людях, о зверях – повествуют о самых нужных и важных человеческих качествах. О доброте, храбрости и, конечно, дружбе и взаимной поддержке. Их герои радуются, грустят и дарят читателю светлую улыбку.