Дай оглянусь, или Путешествия в сапогах-тихоходах - [45]
— Куда идти? — сопротивлялся Шитов.— Зачем?
— Идем выпьем немного. Одевайся.
Шитов колебался — слишком все неожиданно. Он неуверенно тронул небритый подбородок.
— Да ладно тебе! Причешись, надень пиджак, и все. Мы недалеко. Чуть-чуть греха твоей могучей репутации не повредит.
Шли по двору.
— Знаешь, Иван,— и тут не умолкал Аркадий,— я только недавно понял, что стал инженером по ошибке... Только не вздумай сказать об этом шефу. Я ведь, в сущности, художник...
Шли по улице.
— ...А недавно снова взялся за глину и вижу:
уже не получается. Ушло. А ведь получалось: мне
говорили, что я —талант...
Сидели вдвоем в кафе за бутылкой сухого вина.
...всему свой час,— вещал Аркадий,— и время всякому делу под небесами. Время разрушать и время строить, время отыскивать и дать потеряться...— Разлил вино.— И время выпить... Глотнул вина:
— Ах, какое я вчера пережил красивое огорчение, Шитов!.. Бог ты мой — ну и лицо у тебя сегодня! Ну, все равно —слушай...
Еду из командировки, автобус полупустой, на одной из остановок входит девушка... Я как-то там глянул на нее — оценивая... может, даже игранул бровью: хороша! — и вот она — при наличии пустых мест — садится ко мне...
Нет, нет — плохого не думай, она... она смущена— по-настоящему, неподдельно... Я начинаю разговор. Студентка, была у родителей, возвращается в институт.
Взволнована необычайно. Я не отношу это на счет своей персоны, Шитов, нет. Я был лишь некий мужской силуэт; все дело в ее фантазии. Она что-то там нафантазировала, навоображала — а тут я... этакий Мефистофель...
Шитов поднял на Аркадия горестные глаза — Аркадий их не заметил.
— Едем, болтаем... Приезжаем. Стоим некоторое время на автовокзале... Я ей называю кое-какие книги — она записывает.
И тут к нам подлетает цыганенок. Клянчит «копеечку» — но так неотвязно, так, понимаешь, настырно, что я заподозрил неладное. И тут, Шитов, я вдруг опомнился. Я увидел себя со стороны — себя, молодящегося сорокаслишнимлетнего холостяка рядом с прелестной девушкой. И вмиг понял, почему подскочил к нам этот маленький фининспектор,— взять с меня налог! Мама-физиономистка научила этого дьяволенка, к кому подходить. Я, Шитов, выглядел обыкновенным обольстителем — и с меня причиталось! Ох, Иван, — ох и ах! Понимаешь,— оправдывался Аркадий,— я ведь ничего не хотел; была некая инерция, было приятно смотреть на нее, видеть ее волнение, вызванное своей особой, видеть, как дрожат ее пальцы, когда она записывала мой телефон... А общественность в виде чумазого цыганенка немедленно оштрафовала меня...—Аркадий замолчал, глядя в сторону. Вздохнул, повернулся к Шитову.
— Кто-то, когда я валялся у себя на диване, произнес: «Зайди к Шитовым». «Почему к Шитовым?» — спросил я. «Там узнаешь»,— ответил мне голос. В чем дело, Иван? Кто из вас меня позвал? Уж не ты ли?
Поднял было Шитов глаза на Аркадия, но не выдержал— покатились из глаз слезы...
— Эй, Шитов! — вскричал Аркадий.— Ты что это?! А я-то болтаю. Что там у тебя? Ну-ка выкладывай.
Шитов тер глаза.
— Брось ты... Никто мне не нужен... Это я просто... Нервы...
— Налить? — спросил Аркадий. Не дожидаясь ответа, налил.— Ну вот... а я-то думал, будет мне спутник...
— Я уйду сейчас! — капризничал Шитов.
— Сиди,— спокойно осадил его Аркадий,— тебе высказаться нужно. Умер у тебя кто-то?
Шитов мотнул головой.
— На службе у тебя ажур... Дети здоровы? Шитов кивнул.
— Может... Неужели, Шитов? Юля?
Шитов кивнул, да так и оставил голову поникшей.
— Уходит, Иван?
— Да нет,— подал голос Шитов,— не уходит. Изменила она мне.
Гамма гримас пробежала по лицу Аркадия, пока он не стер их все, крепко проведя по лицу ладонями. Воззрился на опущенную голову Шитова.
— Тогда...— сказал он скорее себе, чем Шитову,— тогда...— Встал и пошел по направлению к буфету.
В кафе зашли четверо парней, заняли соседний
столик.
Аркадий вернулся с графинчиком коньяка.
— Тогда надо выпить коньяку, Шитов.— Разлил в стаканы.— Выпей. Выпей, Иван.
Шитов опрокинул коньяк.
Один из парней подошел к музыкальному автомату, опустил пятак, нажал на кнопку. Шитов начал говорить.
Аркадий слушал то Шитова, то музыку, одинаково кивая головой в ритм не то музыке, не то исповеди Шитова.
Шитов хотел подозвать официанта, чтобы заказать еще вина, но Аркадий не дал: во-первых, потому что напиваться было не в его правилах, а во-вторых — пьяный Шитов? — не дай бог! И он решительно вынул бумажник.
Шитов напиться не успел и на воздухе скоро протрезвел.
— Выложил все,— сказал он,— а теперь жалею.— Тем не менее, этим самым он начал недоговоренный разговор.
— Да...— не к месту ответил Аркадий. Впрочем, он ответил своей какой-то мысли. Опомнился:— Что ты говоришь, Иван?
— Жалею, говорю, что сказал.
— Брось ты. Это ли главное?
— Как мне теперь — не знаю...
— Господи!
— Тебе-то что...
— Ох, Шитов! Разве ты первый? Или последний?
— Что мне другие! — вскричал Шитов.— Я теперь первый! И последний я!
Аркадий, что шел чуть сзади, приостановился.
— Извини, Иван... Понимаешь, я в свое время выбрал пыль... и сейчас так далек от этого...
— Я ж тебя как человека спрашиваю.
— А я как человек и отвечаю. На мой взгляд, ты должен идти домой. И с миром, с миром.
В книгу входят две фантастические повести — заглавная и «Робот в шляпе», а также два рассказа.Герой первой повести четвероклассник Славик встречается с пришельцами с далекой планеты Коламба и, подружившись с ними, переживает удивительные приключения. Во второй повести, наряду с людьми, действуют и их помощники — роботы.Для младшего и среднего школьного возраста.
Шестиклассники Никита (Кит) Балашов и Даня Шахов (Шах) первыми смекнули, что за тем необычным, что происходит в районе их города, может быть только одна причина — пришельцы. И они начинают расследование…
Что делать — обломки Великого Кораблекрушения разбросаны сейчас по всему свету… Как живется эмигранту в чужой стране? О чем и о ком он вспоминает, что видит в первую очередь? От чего закрывается, над чем смеется? Во что верит? В чем находит утешение? Мой дядя Миша, автор сборника, не отвечает на эти вопросы, подобной смелости он на себя не возьмет. Он просто обращает все, чем полнятся голова и сердце, в рассказы-монологи, и слава Богу, у него нашелся слушатель — я. В его рассказах, пересыпанных усмешкой, столь свойственной одесситам, его утешение, вздох… и в то же время самоутверждение: "Я мыслю, следовательно, существую".
Выдумщики существовали и в первобытные времена — иначе мы не имели бы всего того, чем владеем сейчас.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».
Уильям Берроуз — каким он был и каким себя видел. Король и классик англоязычной альтернативной прозы — о себе, своем творчестве и своей жизни. Что вдохновляло его? Секс, политика, вечная «тень смерти», нависшая над каждым из нас? Или… что-то еще? Какие «мифы о Берроузе» правдивы, какие есть выдумка журналистов, а какие создатель сюрреалистической мифологии XX века сложил о себе сам? И… зачем? Перед вами — книга, в которой на эти и многие другие вопросы отвечает сам Уильям Берроуз — человек, который был способен рассказать о себе много большее, чем его кто-нибудь смел спросить.
Книга посвящена Сиду Барретту, отцу-основателю легендарной группы Pink Floyd.