Дай мне шанс - [40]
Вот, значит, как выглядит разбитая жизнь. Об этом пишут в книжках, об этом сочиняют плохие стихи и снимают кино — а на самом деле это выглядит вот так. Почему в книжках и кино никто не рассказывает, как пусто тебе становится и как холодно, и как разом затвердевают все мышцы — и ты дрожишь, не в силах согреться? Почему никто никогда не рассказывал, что даже плакать не сможешь — будешь сидеть, смотреть в одну точку и пытаться собрать воедино вялые, безнадежные мысли, единственные, которые есть сейчас?!
О Дэвиде думать было невозможно, о маме тоже, и Кайли стала думать о коне Эдельвейсе. Как он бегает по своему загону, иногда останавливается, вытягивает голову между бревнышками в заборе и, дотянувшись до заиндевелой травы, хрупает ею обстоятельно и ласково. Для Эдельвейса нет ничего такого, как для нее, Кайли Уильямс, — только свобода, ограниченная забором, и небо, опрокинутое куполом, и гул земли под ногами, если быстро бежишь.
Эдельвейсу не надо думать и искать деньги. Сорок тысяч, до завтрашнего дня.
Господи, можно, в следующей жизни я буду лошадью, а? В этой я плохая лошадь, я все рвусь и рвусь и никак не выиграю забег, но в следующей-то — можно?..
Кайли открыла глаза и взглянула на часы. Прошло семь минут.
Еще ведь не поздно, даже девяти нет. Каким бесконечным оказался этот день. Каким тягучим. Неужели остальные дни теперь тоже будут такими? Об этом никто не рассказывал.
Кайли нашарила в кармане мобильный телефон и позвонила Ширли — единственному человеку, который у нее оставался и в котором она могла быть уверена. Подруга долго не поднимала трубку, и Кайли долго и мучительно соображала, который час нынче на другой стороне земли и не разбудит ли она Ширли, но вычислить не успела — в трубке грянул звонкий голос:
— Алло!
— Привет, — сказала Кайли и заплакала.
Она плакала, всхлипывала, давилась слезами и говорила, говорила. Ей было все равно сейчас, сколько будет стоить этот телефонный разговор. Десятком долларов больше или меньше — какая разница?! Она говорила про все — про маму, про замысел Джона Ходжеза, про то, как Дэвид сегодня утром выгонял свою секретаршу-предательницу и как после всего этого не хочется жить, а жить надо, потому что, кроме нее, Кайли, маму никто не спасет.
— Так, — сказала ошеломленная Ширли, когда Кайли затихла и только всхлипывала в трубке, — так, почему я впервые об этом слышу?!
Она имела в виду конечно же авантюру с «Лавандой». Про болезнь Глэдис она знала давно — с того же дня, что и сама Кайли.
— Потому что мне было стыдно тебе признаться, — пробормотала Кайли и потянулась за салфеткой — черт с ними, с синицами, высморкаться надо.
— И правильно! — рявкнула лучшая подружка тоном, очень похожим на сегодняшний тон Элсона. — Потому что отговорила бы! Это чудовищная глупость! Ты там совсем помешалась без меня!
— Я не помешалась.
— Помешалась. С катушек съехала. Сбрендила. Как еще это называется? Кем надо быть, чтобы так кошмарно вляпаться? И чего ты добилась? Неужели было неясно, что тебя быстро поймают?
— Я так не думала.
— Ладно. — В трубке послышался протяжный легкий свист — кажется, Ширли выдохнула сквозь зубы. — Сиди там, ничего не делай. Я сейчас приеду.
Кайли даже сморкаться перестала.
— Ты что, в Нью-Йорке?!
— Балда. Я за тридевять земель. Но к завтрашнему утру я буду в Нью-Йорке — и мы что-нибудь…
И тут Кайли осенило. Озарило. Так, наверное, было с яблоком и этим законом всемирного тяготения… впрочем, черт бы с ним, с законом! Идея была такой ослепительной, что Кайли уронила трубку, продолжавшую что-то неразборчиво пищать голосом Ширли, бросилась в прихожую, схватила сумочку и вывалила ее содержимое прямо на пол. Раскатились ручки, упрыгал под тумбочку блистер с таблетками от головной боли. Кайли перебирала бумажки, носовые платки, перетряхнула записную книжку, отшвырнула в сторону какой-то рекламный проспект… Вот. Вот она.
Сегодня утром, сгребая со стола свои бумажки и запихивая их в сумочку как попало, Кайли сгребла и ее — визитку Саймона Крафта. Впрочем, если бы даже не взяла, то найти его телефон — никаких проблем. На флешке хранился файл с контактами представителей «Филадельфии текникс».
Едва не поскользнувшись, Кайли кинулась обратно на кухню. Мобильный телефон молчал — видимо, закончились деньги и голос Ширли пропал из трубки. Все равно, ее приезд ничего бы не решил. Ширли — не миллионерша, которая может добыть сорок тысяч, лишь едва прищелкнув пальцами. Она прилетит, сядет рядом с ней, Кайли, и начнет теребить ее, устраивать мозговой штурм. А что тут штурмовать? Всего-то нужен человек, который даст эти сорок тысяч.
Кайли взяла трубку домашнего телефона и набрала номер Саймона Крафта. Тот тоже долго не отвечал — вряд ли спит в такое время, но вполне может просто не реагировать, когда ему звонят с незнакомых номеров. Нет, повезло.
— Слушаю.
— Мистер Крафт, — заговорила Кайли торопливо, тут же вцепилась кончиками пальцев в край стола и заставила себя говорить медленнее, — это Кайли Уильямс, секретарша Дэвида Элсона.
— А! Мы, кажется, закончили с «Лавандой» все дела. Я ничего не подписывал, и если вы хотите предъявить мне иск…
Неужели этот невероятно привлекательный мужчина предпочитает особ своего пола? Значит, с ним можно быть только друзьями? Но это так тяжело, ведь се неудержимо тянет к нему. И он к ней, похоже, очень расположен. Как же быть? Нет, она не выдаст своих чувств и сохранит доверенный ей секрет... Вот только права ли Кейт в своем решении? Или лучше внять голосу сердца?
Если бы Поль не был так неотразим, Даниэль было бы легче противостоять ему. И почему он вес время оказывается у нее на пути? Но Поль тоже в растерянности: принять важное для его карьеры решение — значит подвести Даниэль и потерять се навсегда...
Самоуверенный красавец, успешный бизнесмен и спортсмен, Дилан сражает всех женщин наповал. А цветочница Кейти пытается оправиться от развода и отвратительно одевается. Они такие разные... Есть ли у них шанс разглядеть друг в друге свою Судьбу?
Сотрудница рекламного агентства Мадди Синклэр стеснялась своего слишком высокого роста и крупной фигуры и всеми силами старалась скрыть эти, как она считала, недостатки.Однако профессиональный фотограф Дэн Уиллис, работающий с супермоделями, уверен, что подлинная красота не может быть стандартной. Почему бы ему не стать новым Пигмалионом?
Пета Девлин увлечена парусным спортом и, как все считают, Майком Мэндевиллом, похожим на юного викинга. Когда в Норфолк в гости к дяде Петы приезжают доктор Николас Уэринг и красавица Лориол Кент, девушка впервые открывает для себя мир яростных чувств. Ненависть Лориол грозит разрушить гармонию ее души, но любовь к Николасу помогает выстоять и победить.
Обаятельный и сексапильный бизнесмен Арман Гамилтон неожиданно предлагает милой и доверчивой девушке Кристине Адамс выйти за него замуж. Она не понимает, что им движет, но влюбляется в него и соглашается. Уже не за горизонтом пышная свадьба, как вдруг все меняет один-единственный звонок…
Семнадцатилетним подростком Дебора Вермонт влюбилась в своего дальнего родственника. Уверенная во взаимности их чувств, она неожиданно узнает, что он помолвлен с другой.Девушка убегает из дому и возвращается туда лишь спустя десять лет. Она считает, что к прошлому нет возврата, но в глубине души по-прежнему тоскует по своей первой любви.Что ждет ее в родовом гнезде?..
Полудетская влюбленность Дорри Пресли рухнула в один миг. Она случайно подслушала, как ее кумир, двадцатидвухлетний Данк Эшби-Кросс, жаловался собеседнику, что нескрываемой интерес к нему пятнадцатилетней девчушки ставит его в неловкое положение.Дороти и Дункану было суждено вновь встретиться лишь десять лет спустя. Догадайтесь, уважаемые читательницы: кто из них сделает первый шаг к примирению, к новым отношениям?
На званом обеде героине романа, Кристи Карлтон, приходится выслушать несправедливые обвинения от человека, с которым она едва знакома.Казалось бы, Кристи должна возненавидеть своего обидчика, но события принимают неожиданный оборот…