Дай мне шанс - [24]

В ответ поджатые губки Джоанны сложились в брызжущую слюной малину.

– Никакого уважения! – пожурил ее Нед. – Ты должна внимательно за мной наблюдать. Я собираюсь быть для тебя примером. Ты же не хочешь, чтобы с самого начала все пошло наперекосяк?

Запах достиг ноздрей, когда Нед расстегивал кнопки на пластиковых трусиках. Он был невероятно скверный, хуже, чем вонь от гнилых яиц. Горло у Неда сжалось. Он с трудом поборол тошноту и мужественно откинул переднюю половину трусиков. Источник вони предстал перед ним во всем своем жидком желтовато-зеленом великолепии.

– Фу! Неудивительно, что ты хотела от этого избавиться!

Гуканье, означающее согласие.

Нед поспешно, но осторожно вытащил подгузник, содержавший большую часть беспорядка, похоронил его в груде салфеток и занялся очисткой попки. Запачкано было все без исключения. Салфетки, решил Нед, конечно, великое изобретение, но хорошо, что он предусмотрительно запасся полотенцем и лосьоном, которые гораздо эффективнее удалят вонючие разводы.

Давление на его до предела натянутые нервы уменьшилось, когда он немного привык к запаху. А может быть, он избавился от него? Работенка не из приятных, рассуждал Нед, но растворитель красок пахнет тоже не розами, однако Он – неотъемлемая часть его работы с мебелью. Некоторые вещи просто нужно делать.

Он, по крайней мере, получил представление о том, почему родители придают такое большое значение упражнениям с горшком. Их сумасшествие определенно имеет вескую причину. Причина и следствие. Теперь-то он осознал, сколь по-настоящему важным становится этот вопрос, когда сталкиваешься с ним ежедневно. Впредь Нед решил более терпимо относиться к горшечным дискуссиям.

– Сделано! – проинформировал он ребенка, достигнув идеальной чистоты.

Он подсунул свежую пеленку под жемчужно-белую попку, расположив ее с натренированной точностью. Капля детского масла, щепотка талька – и все сияет и благоухает. Осторожно раздвинув крошечные ножки, чтобы заправить подгузник, Нед был поражен неопровержимым фактом, представшим перед ним на неизвестной территории.

У ребенка Джима было вполне узнаваемое строение: мальчик есть мальчик. А это была… девочка.

Нед заморгал. Что-то у нее было не так. Прошла секунда или две, прежде чем он понял, что никогда не видел, как выглядят девочки до достижения половой зрелости. У него не было ни сестер, ни кузин. А поскольку с семи лет его отдали в школу-интернат, никто не мог ознакомить его с анатомией девочек.

Не то чтобы она была совсем иной, напомнил он себе, но ей бы не помешало быть более замаскированной. Она была такой… голой. Это вызвало странные ощущения – сильный порыв нежности и настоятельное стремление защитить.

Девочка. Дочь…

Нед изумленно покачал толовой. Было ли это тем особым чувством, которое испытывают отцы к дочерям? Девочка казалась такой уязвимой! Ей обязательно нужен отец, который защищал бы ее от плохих мальчишек. Матери – это прекрасно. Матери незаменимы поправился он, живо припомнив пленительную картину кормления Джоанны. Но отцы, несомненно, тоже играют важную роль в воспитании детей.

– Не бойся, девочка Джонни, – сказал он своей дочери, застегивая кнопки на пластиковых трусиках. – Ни один гадкий мальчишка не проскользнет мимо меня!

Она издала чмокающий звук.

– Посылаешь мне воздушный поцелуй, да? – Он усмехнулся, засовывая ее ножки в конверт и закрепляя застежки. – Ну вот. Все в порядке. Как насчет еще одного поцелуя?

Склонившись, он пощекотал ей животик и чмокнул губами. Она непонимающе смотрела на него широко открытыми глазами. Нед снова подсказал ей, повторив звук. Она поняла и вернула ему поцелуй.

– Папина дочка!

Внезапно он поймал себя на том, что разговаривает с девочкой, снисходительно присюсюкивая. Нед рывком выпрямился, ужаснувшись тому, как быстро, как коварно его вовлекли во всю эту детскую чушь. Этот опыт заметно отрезвил его. Никогда, даже в ночных кошмарах, он не мог представить себя несущим подобный вздор.

Теперь он смотрел на Джоанну с растущим подозрением. В этом младенце была заключена какая-то сила, которой следовало сопротивляться. Ни одному ребенку не превратить его а лепечущего идиота! Нет, сэр! Он в состоянии контролировать собственное поведение.

– Ну-ка, обратно в колыбельку, ребенок! – скомандовал Нед, поднимая завернутый в пеленки кусок динамита размером с наперсток и транспортируя его в запретную зону, где ему самое место, где он никому не причинит вреда и где ничто не повредит ему самому.

– Всему свое место, и все на своих местах, – строго продекламировал Нед, не обращая внимания на вопль протеста, когда покончил с беспорядком на пеленальном столике.

Вопли продолжались. Нед расставил в спальне все по своим местам, а затем отнес колыбельку в гостиную. Ему еще предстояло помыть посуду на кухне. Джоанна требовала внимания все больше. Нед распознал столкновение интересов и решил пресечь его в корне.

– Послушай-ка, ребенок, – обратился он к требовательной дочери по-отцовски авторитетным тоном. – Мы с тобой должны договориться.

Его слова достигли ее слуха. Девочка перестала плакать и обратила на него внимание.