Давид Ливингстон (Жизнь исследователя Африки) - [9]

* Далее ссылки на примечания в конце книги обозначены цифрами в фигурных скобках. - Прим. OCR.

Из Кейптауна плыли вдоль берегов Южной Африки на восток, к заливу Алгоа. В Порт-Элизабете Ливингстон сошел на берег и после короткой остановки отправился в путь в фургоне, запряженном волами, как испокон веков ездили европейские крестьяне.

Ближайшей его целью был Куруман - миссионерская станция Моффата. По прямой туда примерно восемьсот километров на север от Порт-Элизабета. Во времена Ливингстона это уже не "ничейная земля", а колониальные владения: двигаясь от мыса Доброй Надежды на север и восток, европейские поселенцы за два столетия захватили эти земли. Ту ненависть, с которой встречали Ливингстона буры, голландские поселенцы, можно понять, только ознакомившись хотя бы в общих чертах с тем, что происходило на этих землях.

Задолго до прихода первых европейцев Южная Африка была заселена готтентотами и бушменами. Они считаются там наиболее древними жителями. Начиная с X века племена банту преодолели реку Замбези и продвинулись на юг, они вытеснили или ассимилировали коренных жителей восточной части Южной Африки.

Когда в XVII столетии на Капской земле утвердились европейцы, на юго-востоке Южной Африки, как и в тропической Восточной Африке, обитали племена банту. Все юго-восточное побережье, вплоть до Драконовых гор, принадлежало бантуязычным коса и зулу. В междуречье Оранжевой и Вааль и далее на север расселились сото и бечуана. Занимались они разведением скота и мотыжным земледелием, кроме того, мужчины ходили на охоту, а женщины и дети собирали дикорастущие плоды. Обработка полей и домашнее хозяйство полностью входили в обязанность женщин. Первобытнообщинный строй был преобладающей формой социальной организации этих племен. Земля считалась неотчуждаемой собственностью племени или сельской общины. Охотой общинники занимались сообща. При постройке хижины, сборе урожая и при каком-либо бедствии члены племени, рода или общины поддерживали друг друга и обменивались орудиями труда. Рынков еще не было, но уже шла оживленная меновая торговля между племенами.

Во времена Ливингстона прежний родоплеменной строй находился в упадке. У бечуана и еще более у макололо (именно с этими народами Ливингстону удалось установить тесный контакт за время своего первого шестнадцатилетнего пребывания в Африке) уже выделилась социальная верхушка. Верховные и другие вожди и старейшины родов обогащались за счет бедных членов племени и начинали их эксплуатировать: те должны были безвозмездно ухаживать за скотом вождей, обрабатывать поля и строить загоны и хижины. Хотя земля и считалась еще владением племени или общины, но вожди или старейшины рода единолично решали, как она должна быть поделена. Народности и племена Южной и Восточной Африки в этот период находились на переходной стадии от первобытнообщинной к раннефеодальной социальной организации. Старый родовой порядок еще прикрывал постоянно усиливавшийся процесс имущественного и классового расслоения, но уже выделились богатые и бедные, эксплуататоры и эксплуатируемые.

Сильным вождям удается временно подчинить себе другие племена и создать довольно крупные царства, которые носят уже черты государственного организма. Покоренные племена вынуждены платить дань или ассимилироваться; иногда покоренных держат в качестве домашних рабов. Эта патриархальная форма рабства не имеет ничего общего с торговлей рабами, которую вели арабы, европейцы и американцы. Африканские племена не продавали и не покупали домашних рабов; фактически они числились членами семьи, правда низшего ранга. Раннефеодальные царства не отличались устойчивостью, чаще всего они распадались со смертью их создателя. Длительно держались лишь прочно организованные военные государства зулусских королей; все вокруг боялись их, даже европейские завоеватели.

Южная оконечность Африки давно уже была известна европейцам: в поисках морского пути в Индию португалец Бартоломеу Диаш обогнул ее еще в 1488 году. В 1652 году на мысе Доброй Надежды высадился голландец Ян ван Рибек. По поручению нидерландской Ост-Индской компании он основал здесь поселение, из которого и вырос город Кейптаун. В последующие годы сюда продолжали прибывать голландские поселенцы, называвшиеся бурами (boer, бауер - по-голландски крестьянин). Ведя бесконечные войны, они постепенно проникли в глубь материка, согнали со своих земель коренное население готтентотов или поработили их. За бушменами буры охотились как за дикими животными и сотнями уничтожали их. В 1698 году на Капскую землю прибыли французские гугеноты, но преобладали здесь по-прежнему голландские буры. В 1776 - 1778 годах буры вели так называемые кафрские войны с бантуязычным коса на реке Грейт-Фиш, которая была восточной границей бурских владений, и в конце концов разбили их.

Во время наполеоновских войн, воспользовавшись тем, что Нидерланды, откуда прибыли буры, оказались под властью французов, Великобритания, которая вела с Францией ожесточенную борьбу за мировое господство, в 1806 году заняла Капскую землю вместе с Каапстадтом{1} (Кейптаун). Англичане вели войны и против племен коса, захватили их земли, лежавшие между реками Грейт-Фиш и Кейскамма. Там в 1820 году они поселили своих ветеранов войны. Но буры были недовольны не столько захватом земель англичанами, сколько решением английского парламента 1833 года об отмене рабства: ведь на труде рабов основывалось хозяйство буров. Поэтому начиная с 1836 года многие из них покинули Капскую колонию. В большой прочный фургон, где размещалась семья и все необходимое в длительном пути, буры впрягали до десятка пар волов. Они двигались на север. Над задней половиной вытянутого кузова укреплялись прочные дугообразные рейки, на которые полукруглой крышей натягивался брезент. При помощи такого очень простого, но чрезвычайно практичного сооружения семьи буров чувствовали себя удобно в любое время года.