Давид Ливингстон (Жизнь исследователя Африки) - [8]
Богослужение его в приходской церкви в Онгаре также прошло не совсем удачно - говорил с трудом, то и дело запинался. Заключение пастора, который изучал кандидатов, было неблагоприятным: Ливингстон не станет хорошим проповедником. Миссионерское общество намеревалось уже вынести свое отрицательное решение, но при обсуждении его кандидатуры кто-то предложил продлить испытательный срок, и этот единственный голос решил его будущее. Предложение было принято, и по истечении дополнительного срока ему дается уже благоприятное заключение: он может стать миссионером.
Итак, Ливингстон по примеру Гютцлава избирает для своей миссионерской деятельности Китай. Но поехать туда ему помешала развязанная в 1839 году Англией так называемая опиумная война.
Лондонское миссионерское общество намеревалось послать Ливингстона в Вест-Индию, но он не согласился: в Вест-Индии имелись достаточно подготовленные врачи и он едва ли принес бы пользу там со своими слабыми знаниями. Поэтому он просил позволить ему сначала завершить учение. В глубине души он все еще надеялся на поездку в Китай, но готов был ехать и в другое место и даже присматривался уже к Африке.
Миссионерское общество уступило его желанию, и он смог продолжить учение в Лондоне. В больнице Чаринг-Кросс он освоился с врачебным делом и уходом за больными, а в одной из аптек научился изготовлять необходимые лекарства.
Проживая в пансионате вместе с такими же будущими миссионерами, Ливингстон познакомился с неким Моффатом, человеком намного старше его, долгие годы занимавшимся миссионерской деятельностью в Южной Африке; в Англию Моффат прибыл лишь на короткое время. Молодому Ливингстону понравился этот опытный миссионер. Он всячески тянулся к нему, посещал его открытые доклады, не упускал случая порасспросить о деятельности на юге Африки и наконец осмелился узнать его мнение о самом главном - будет ли он, Ливингстон, чем-либо полезен в Африке. Моффат ответил утвердительно и добавил: "Желательно, чтобы свою деятельность вы начали на неосвоенном месте, где еще не бывал ни один миссионер, скажем, севернее моего Курумана. Там простирается обширная равнина, где мне не раз приходилось видеть ранним утром дым бесчисленных костров. Туда не заглядывал еще ни один миссионер".
После краткого раздумья Ливингстон пришел к выводу: "Какая необходимость ждать конца этой мерзкой опиумной войны? Я отправляюсь в Африку".
При его характере это означало твердое решение, которое он сразу же в виде просьбы передал в миссионерское общество. Прошение, видимо, было поддержано Моффатом, так как правление общества без задержки дало свое согласие.
Встреча с Моффатом сыграла в жизни Ливингстона двоякую роль. Она окончательно определила направление его дальнейшей деятельности. А кроме того, это была встреча с будущим тестем, чего он, конечно, тогда не мог знать.
Для получения профессионального звания доктора Ливингстон отправляется в Глазго. Там он вскоре получает свидетельство об окончании медико-хирургического факультета и, преисполненный радости и гордости, входит в "круг людей, которые посвятили себя нужной и гуманной профессии". 20 ноября 1840 года в торжественной обстановке в одной из лондонских церквей ему присваивается звание миссионера. Теперь уже окончательно определились его призвание и весь жизненный путь.
Ему остаются лишь сутки, чтобы проститься с родителями, братьями и сестрами. 8 декабря 1840 года Ливингстон поднялся в Ливерпуле на борт судна, которому предстояло доставить его в Капскую колонию.
Проявив живой интерес к навигации и астрономии, он сумел расположить к себе капитана Доналдсона, который зачастую до полуночи не уходил спать, наблюдая за звездами вместе со своим любознательным пассажиром. Он охотно показывал Ливингстону, как пользоваться квадрантом. Так не без пользы для себя провел Ливингстон три месяца на корабле. Он научился определять географическое положение места по звездам. И хотя едва ли он задумывался о предстоящих путешествиях и исследованиях, направляясь по совету Моффата в неведомые земли, однако именно там ему и пригодились приобретенные на корабле знания, которых так недоставало у других исследователей Африки.
По Южной Африке на воловьей упряжке
В Кейптауне* судно простояло целый месяц. Здесь Ливингстон впервые свел знакомство со своими братьями во Христе и пережил глубокое разочарование в миссионерской службе. Он ожидал встретить когорту единомышленников, которые живут по-братски, в мире и согласии и служат богу и людям. Однако эти люди не только различались по вероисповеданию; они погрязли в мелкой зависти и интригах. Характер и образ жизни многих отнюдь не согласовывались с их саном. В отношении местного населения у них утвердились два прямо противоположных мнения: одни поддерживали европейских поселенцев, враждебно настроенных к африканцам, другие, наоборот, - африканцев. Ливингстон сразу встал на сторону тех, кто выступал в защиту местных жителей, против повсеместного произвола и несправедливости белых поселенцев.
_______________
* См. примечание {1} в конце книги. - Прим. ред.
В сборнике собраны статьи польских и российских историков, отражающие различные аспекты польского присутствия в Сибири в конце XIX – первой четверти XX вв. Авторами подведены итоги исследований по данной проблематике, оценены их дальнейшие перспективы и представлены новые наработки ученых. Книга адресована историкам, преподавателям, студентам, краеведам и всем, интересующимся историей России и Польши. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Настоящая книга явилась плодом совместного творчества известнейших ученых-кельтологов, Майлза Диллона и Норы Чедвик. Это обобщающий и в некотором роде подытоживающий труд, вместивший все наиболее важные данные и сведения, собранные кельтологией к середине 60-х годов XX века. Наряду с широчайшим охватом материала великим достоинством этой книги является истинно научный подход авторов, основывающих свое изложение только на достоверной и проверенной информации, скрупулезном и тщательном анализе и сопоставлении источников.
Говоря о своеобразии Эфиопии на Африканском континенте, историки часто повторяют эпитеты «единственная» и «последняя». К началу XX века Эфиопия была единственной и последней христианской страной в Африке, почти единственной (наряду с Либерией, находившейся фактически под протекторатом США, и Египтом, оккупированным Англией) и последней не колонизированной страной Африки; последней из африканских империй; единственной африканской страной (кроме арабских), сохранившей своеобразное национальное письмо, в том числе системы записи музыки, а также цифры; единственной в Африке страной господства крупного феодального землевладения и т. д. В чем причина такого яркого исторического своеобразия? Ученые в разных странах мира, с одной стороны, и национальная эфиопская интеллигенция — с другой, ищут ответа на этот вопрос, анализируя отдельные факты, периоды и всю систему эфиопской истории.
В книге рассматривается время, названное автором «длинным 1894-м годом» Российской империи. Этот период начинается с середины января 1894 г., когда из-за тяжелого заболевания Александр III не мог принимать министерские доклады и наследнику цесаревичу Николаю было поручено ознакомиться с ними, то есть впервые взяться за выполнение этой исключительно царской миссии. Завершается «длинный 1894-й» второй половиной января – началом февраля 1895 г. В те дни, после выступления Николая II 17 января в Зимнем дворце перед депутациями, четко определился неясный прежде его идеологический курс.
Книга является переизданием двухтомной монографии (т. I вышел в 1947 г., т. II — в 1961 г.), которая до сих остается единственным исследованием, охватывающим всю сложность исторической проблематики эпохи Возрождения в целом. Монография — классическое произведение не только советской, но и мировой марксистской историографии. Книга рассчитана на историков, филологов, искусствоведов, широкий круг читателей, интересующихся проблемами всеобщей истории.
Севастопольское восстание — вооружённое выступление матросов Черноморского флота и солдат Севастопольского гарнизона, рабочих порта и Морского завода, произошедшее во время первой русской революции с 11 (24) ноября по 15 (28) ноября 1905 года.