Макс попробовал и замотал головой.
— Не понимаю, почему люди пьют чай, — сказал он. — И не понимаю, почему я должен учить латынь. И не понимаю, почему мама сердится, когда я говорю ей, что хочу быть фермером. Я… я… — тут голос его дрогнул. — Я рад, что мы будем пиратами! Они не пьют чая. Они пьют ром. А ром, наверное, вкусный!
После завтрака, почти не повеселев, они отправились в Бристоль.
Бристоль, по словам Рыжика, лежал на западе. Отлично, они пойдут на запад.
Официантка показала им, где запад, и они шли и шли милю за милей. Они упорно продолжали путь и останавливались только для того, чтобы помешать Джозефусу вмешаться в собачью драку, а чужим собакам — помириться; чтобы купить кулек больших и неудобоваримых леденцов; чтобы поглазеть на крикетное состязание на заднем дворе; и, наконец, чтобы подкрепить силы легким полдником, состоявшим из тянучек, сахарных булочек, какао, вареного языка, земляничного торта и коврижек.
Часам к двенадцати путь им преградили железнодорожные рельсы, и они остановились, высматривая переезд. Вдруг Терри вздрогнул и сказал жалобно:
— Смотри, Макс! Мы же тут ночевали. Значит, мы описали круг!
— Тьфу ты! — яростно выругался Макс-пират.
Они в отчаянии опустились на ящик, а Джозефус смущенно пристроился около их ног.
— Вот что, — сказал Терри после унылой паузы. — Давай возьмем такси и выедем из Лондона. А там пойдем по дороге на запад. Только поглядим, сколько у нас осталось денег. Клади сюда те два шиллинга, которые я тебе одолжил, и сосчитаем.
Они старательно разложили на ящике между собой все оставшиеся у них банкноты, серебро и медь и пересчитали их. Из пятидесяти фунтов Терри и пятнадцати пенсов, составлявших карманные деньги Макса, у них осталось сорок семь фунтов и пенни.
— Ну, на это мы можем много чего накупить, — возликовал Терри. — Мы можем купить собаку-даму, чтобы Джозефусу было с кем играть. А то ему одному скучно.
— А вдруг она ему не понравится?
— Это-то просто! Мы пойдем в магазин, и я скажу приказчику. «Вот что, — скажу я, — мне нужна собака — дама для моей собаки Джозефуса, — скажу я, — и пусть он прежде поглядит, какая собака-дама ему нравится», — и тогда Джозефус осмотрит все их клетки с собаками и…
— А знаешь, по-моему, это подлость — держать собак в клетках.
— По-моему, тоже. Я бы не хотел жить в клетке. Знаешь, я читал в книжке про одного человека, и его за революцию посадили в клетку… Ну да, это было в Китае…
— А знаешь, мне хочется поехать в Китай. Давай поедем в Китай!
— А как же! Пираты всегда ездят в Китай, то есть, наверное, ездят, и…
— А как ты думаешь, Терри, ведь нам, когда мы станем пиратами, не придется совершать убийства или еще какие-нибудь нехорошие вещи?
— Ну, теперешние пираты не такие. Это они в старину так делали, а теперь они просто останавливают корабли, которые принадлежат богатым купцам, и забирают шелк и другие такие же товары, а потом они делятся с бедняками…
— И правильно делают, сукины они дети! — произнес голос позади них — визгливый и скользкий голос, и на их деньги легла грязная лапа.
Вскрикнув, они оглянулись и увидели засаленную кепку, а под ней — остренькую физиономию, бесчувственную, как орех. В тот же миг рука столкнула их с ящика направо и налево, нога в рваном башмаке ударила Джозефуса в челюсть. Едва он, зарычав, вскочил, грязная лапа сграбастала все их сбережения до последнего пенни, и вор пустился наутек.
Они кинулись за ним, Джозефус кинулся за ним, но грабитель исчез бесследно.
Мальчики снова притулились на ящике. В первые минуты они никак не могли освоиться с мыслью, что у них совсем не осталось денег — ни на обед, ни на кино.
— Но мы не покоримся! — гордо воскликнул Терри. — Мы заработаем денег на дорогу.
Однако это прозвучало не слишком убедительно, и Макс ничего не ответил. Они молча отправились дальше. Расспрашивая прохожих, они довольно верно придерживались направления на запад, а так как в полдень закусили весьма основательно, то и не проголодались до трех часов.
Но к трем часам у Терри начало сильно сосать под ложечкой, и ему показалось, что Макс как-то побледнел и осунулся.
— Знаешь, давай теперь заработаем себе на обед, — предложил он. — Попробуем в этой книжной лавке. У старушки там очень добрый вид.
И в пыльных глубинах лавки он доверчиво сообщил очень доброй старушке:
— Нам хочется есть. Не могли бы мы для вас поработать? — И заключил с покоряющей улыбкой:-У вас ведь тут грязно.
Очень добрая старушка ничего не ответила, а только устремила на них благодушный взгляд. Затем она швырнула в них растрепанной книгой в бумажной обложке и наконец открыла рот:
— А ну, убирайтесь вон!
Они просили работы в скобяной лавке, в аптеке, на рыбном рынке, в трех ресторанах, в маленьких кафе, но нигде ее не нашли. К вечеру в грозной полумгле, сгустившейся над бесконечными незнакомыми улицами, которые вели в никуда, Терри наконец признал:
— Ничего не выйдет. Придется сдаться. Но мы поупражняемся, как быть бродягами и пиратами, и всему научимся! И в следующий раз доведем дело до конца!
— Обязательно!
Они продолжали идти, пока не увидели полицейского — добродушного, веселого полицейского.
