Давай притворимся, что этого не было - [90]

– Нельзя их кормить, – стала я объяснять в очередной раз. – Это как подкормка для лис. Я не собираюсь разжигать у них аппетит, а потом выпускать туда Джонса Пиклза, а не то потом мы увидим конец поводка, торчащий из пасти какой-нибудь лисицы.

– НО Я ХОЧУ УВИДЕТЬ ЛИСУ ПОБЛИЖЕ! – закричал Виктор.

– Они похожи на кошек, – заверила я его. – Такие серые хитрющие кошки.

Он отказался мне верить, и поэтому на следующий день, когда мы проезжали мимо грифа, поедающего мертвую лису на обочине, я закричала:

– СМОТРИ! ЛИСА!

А потом самодовольно добавила:

– Ну вот. Теперь ты видел лису вблизи. Не так уж и волнительно, верно?

Виктор заметил, что это был труп кошки, а я такая типа:

– Вот именно. НАСТОЛЬКО ОНИ ПОХОЖИ.

Конечно, это и вправду могла быть кошка. Сложно сказать, что именно ест гриф, когда проезжаешь мимо него на скорости сто километров в час.

* * *

Пора избавляться от лисиц. Барнаби Джонс Пиклз, судя по всему, принял их за дружелюбных котят и постоянно пытается к ним подбежать, чтобы поиграть. Хорошо, что поводок у него не бесконечный, так что лисы просто остаются вне зоны досягаемости и терпеливо на него смотрят, как будто это чей-то ребенок, которому приспичило побегать. Они его игнорируют и, судя по всему, не представляют для него какой-либо опасности, но теперь мне уже немного его жалко, ведь он так отчаянно хочет поиграть с лисами, а они явно считают себя выше него. Эти лисы – настоящее мудачье, и я их поведения не одобряю.

Моя подруга Карен рассказала, что, когда у них в Англии были проблемы с лисами, глава семьи просто писал по периметру участка, потому что мужская моча по какой-то причине пугает лис до усрачки. Звучало убедительно, и я попросила Виктора пописать вокруг дома, чтобы защитить собаку. Виктор вышел из комнаты и заперся в своем кабинете. Я чуть ли не слышу, как он качает головой за дверью. Оглядываясь назад, впрочем, признаю, что, наверное, стоило разъяснить ему все получше.

* * *

Я только что читала эту главу подруге, и она остановила меня и сказала:

– Погоди. А Барнаби разве не умер в предыдущей главе? Я совсем запуталась. Почему ты пытаешься защитить свою мертвую собаку?

Так что мне придется снова напомнить, что действие первой части этой главы происходит до смерти Барнаби. Я не пыталась защитить свою мертвую и ставшую зомби собаку от осуждающих ее праздношатающихся лис. Потому что это было бы полным безумием.

* * *

Лисы ошиваются у нас на участке уже не первый день и теперь взяли в привычку спать как можно ближе к дому, но при этом так, чтобы до них не мог добраться Барнаби Джонс. Виктор говорит, что это доказывает, насколько они ручные, но я практически уверена, что они просто пытаются заразить его какой-то своей лисьей болезнью, передающейся воздушно-капельным путем.

– ПРОСТО СХОДИ ПОПИСАЙ! – в отчаянии закричала я на Виктора. – Если бы ты любил Барнаби Джонса, ты бы прямо сейчас написал прямо на НЕГО.

Виктор посмотрел на меня.

– Ты хоть когда-нибудь слушаешь то, что говоришь вслух?

– Ну я стараюсь не слушать, – призналась я. – Но знаешь что? В данном случае я абсолютно права. Ты должен пойти и пописать на нашем заднем дворе. И на переднем, пожалуй, тоже. И еще на собаку.

Виктор покачал головой.

– Я не собираюсь писать у нас на участке. У нас нет ограды. За это могут арестовать. Да во мне и мочи столько нет.

– ЗНАЕШЬ ЧТО? – сказала я, в гневе скрестив на груди руки. – ЛАДНО. Я тут пытаюсь спасти нашу собаку, а тебе жалко мочи. ЗАЖАЛ МОЧУ.

– Мне не ЖАЛКО мочи, – закричал Виктор. – Я смываю ее в туалет. ГДЕ ЕЙ И МЕСТО.

– Ты ее ВЫБРАСЫВАЕШЬ.

– Ее и нужно выбрасывать. ПОЭТОМУ ЕЕ И НАЗЫВАЮТ ОТХОДАМИ ЖИЗНЕДЕЯТЕЛЬНОСТИ.

– Замечательно, – ответила я. – Уверена, Барнаби Джонс будет очень рад узнать, что он умер от лисьей болезни из-за твоего занудства.

* * *

Я позвонила маме, чтобы узнать, не может ли папа приехать, чтобы ради нашей безопасности пописать вокруг дома, но она ответила, что не может, потому что у него слишком много заказов на чучела. Впрочем, сказала мама, если «нам так она нужна», то она может выслать его мочу почтой. Я подумала об этом, но в итоге отказалась, потому что, во-первых, мне не очень хочется расписываться в получении такой посылки, а во-вторых, я так и представляла себе, как Виктор будет писать кипятком (я и не думала тут каламбурить), когда узнает, что я попросила своего отца защитить нас от лис, и орать:

– ЭТО Я АЛЬФА-САМЕЦ В ЭТОМ ДОМЕ, и НИКТО НЕ МОЖЕТ ЗДЕСЬ ПИСАТЬ, КРОМЕ МЕНЯ.

А потом, когда папа в следующий раз ко мне приедет, они непременно начнут соревноваться, кто дальше или больше пописает. Только вот Виктор слишком любит соревноваться и наверняка перегнет палку, и будет типа такой:

– Так, значит? Ладно, забудем про мочу. Да я тут все заблюю!

А я буду такая вся:

– Твои старания просто отвратительны.

У нас в жизни не было подобных проблем, когда мы жили в пригороде.

* * *

На прошлой неделе Барнаби Джонс доблестно почил от жала осы / укуса змеи / нападения акулы. Это было ужасно, и я до сих пор не могу писать об этом без слез. Я любила эту проклятую собаку. С лис были сняты все подозрения по поводу причастности к его смерти Виктором. Который, как мне кажется, может судить немного предвзято, потому что, судя по всему, задался целью приручить их и открыть лисий цирк.