Давай притворимся, что этого не было - [87]

Я побежала в гараж за мачете, но стоило мне отойти от могилы Барнаби Джонса, как они снова к ней подлетали. Я кричала и бежала на них, злобно размахивая своим мачете, а они отступали и смотрели на меня недоумевающе, словно говоря:

– Ты же оставила нам поесть. Пожалуйста, хватит пытаться ударить нас по голове мачете. Хватит уже того, что ты додумалась закопать наш обед. Честно говоря, ты всех нас тут позоришь.

Я чувствовала себя Лорой Инглз, прогоняющей с пшеничного поля саранчу, только вот моим пшеничным полем была мертвая собака, и на мне не было шляпы от солнца. В конце концов я зашла в дом и позвонила маме. Она отнеслась к ситуации с большим пониманием и стала всячески меня поддерживать. Впрочем, будучи ко всему прочему реалисткой, она предложила мне уехать из дома на несколько дней и позволить провести Барнаби Джонсу эти своеобразные тибетские «небесные похороны»[39]. Мама – худший атеист на свете. Кроме того, вполне возможно, что она не столько сторонница тибетских небесных похорон, сколько переволновалась, узнав, что у меня есть собственное мачете. Моя мама как будто первый день меня знает.

Как бы то ни было, она была права. Это был круговорот жизни во всем его безобразии, но я не была готова к тому, что Барнаби Джонс станет на этом празднике жизни холодной закуской. И еще я боялась, что Хейли увидит, как стервятники вытаскивают тушку Барнаби Джонса из могилы, – она и без того подозрительно поглядывала на этих огромных птиц и даже спросила меня, что они все здесь делают.

– Они… молятся, – ответила я, сказав первое, что пришло в голову. – Они молятся и хоронят нашего Барнаби.

К счастью, это объяснение полностью устроило шестилетнюю девочку, выросшую на лишенных какой-либо логики диснеевских мультфильмах.

Я снова позвонила Виктору.

– На самом деле Барнаби Джонса убила акула.

– Чего? – чуть не подавился он.

– Да шучу. Но он определенно восстал из могилы.

– Я тут вообще-то работаю, – прошептал он севшим голосом. – Ты что там, пьяная, что ли?

– Я никогда в жизни не была более трезвой – ну или мне никогда в жизни не было так сильно нужно нажраться.

После этого Виктор повесил трубку и вернулся к работе, а я стала подумывать над тем, чтобы вышвырнуть наших котов на улицу, чтобы они гоняли стервятников, но слишком боялась, что они потеряются, потому что никогда прежде не покидали дома, или стервятники увидят в них более легкую добычу, схватят и улетят. Это было бы крайне печально, а еще я понимала, что если умудрюсь прикончить за одни выходные всех наших домашних животных, то Виктор больше никогда не оставит меня одну, а еще, наверное, будет прятать мачете. Так что я решила просто задернуть шторы и притвориться, что ничего этого на самом деле не происходит.

ДЕНЬ ТРЕТИЙ:

«Срань господня, – подумала я про себя. – Да это еще как происходит».

Теперь над могилой Барнаби Джонса кружила уже целая дюжина стервятников, сшибавших с нее камни. Я обзвонила миллион (миллион = четырнадцать) мест, чтобы кто-нибудь приехал выкопать мою собаку – которая уже была частично выкопана ужасными стервятниками, на которых я нападала с мачете – но приезжать было некому, потому что дело было в выходные.

ВИДИМО, ЛЮДЯМ МОЖЕТ ПОНАДОБИТЬСЯ, ЧТОБЫ ИХ СОБАКУ ВЫКОПАЛИ ИЗ МОГИЛЫ, ТОЛЬКО С ПОНЕДЕЛЬНИКА ПО ПЯТНИЦУ.

Потом я увидела в разделе «услуги» на сайте Craigslist объявление какого-то парня, который утверждал, что «за хорошую цену выполнит совершенно любую работу», но когда я вбила его адрес в поиске, то обнаружила, что еще он размещает объявления для людей, ищущих проститутку, так что, по сути, он просто сутенер, и было бы странно приглашать сутенера в гости, когда дома только я и Хейли, и в этот самый момент я уже начала кричать про себя: «КАКОГО ХРЕНА ВИКТОРА ДО СИХ ПОР НЕТ ДОМА?»

Я снова позвонила Виктору.

– На самом деле Барнаби Джонса убила стая… Ну я не знаю. У меня даже нет сил, чтобы что-то придумывать. Но я нашла человека, который приедет, чтобы его выкопать.

Тогда Виктор заметил, что сутенеры обычно занимаются немного другой работой, и я сказала:

– Я не смогу отплатить ему кокаином. Я ДАЖЕ НЕ ЗНАЮ, ГДЕ ДОСТАТЬ КОКАИН.

И тогда Виктор велел мне просто переехать в отель, добавив, что он сам обо всем позаботится, когда через несколько дней вернется домой. Некоторый соблазн поддаться на его уговоры у меня был, но я сказала ему: я и без того сожалею, что меня не было рядом, когда Барнаби умер, и будь я проклята, если оставлю его на съедение стервятникам. Виктор сказал, чтобы я успокоилась – ему показалось, что у меня от волнения слишком участилось дыхание. Я же объяснила, что просто запыхалась, потому что была на улице и размахивала перед стервятниками мачете.

Тогда-то до Виктора и дошло, что я, наверное, использую его беспроводную гарнитуру для телефона, и он начал на меня злиться: мол, она «будет вся мокрая от пота». После этого я повесила трубку. В конце концов, мокрая от пота гарнитура – это пустяк по сравнению с тем, что я второй день отгоняла мачете крупных хищных птиц от нашего дома, параллельно взвешивая все «за» и «против» того, чтобы нанять сутенера выкопать нашу мертвую собаку. А Виктор все продолжал на меня кричать, потому что на самом деле я не знала, как положить трубку, когда пользуешься беспроводной гарнитурой, но я объяснила ему, что он попусту дерет глотку, потому что я уже мысленно повесила трубку и больше его не слушаю. Тут он окончательно разорался, а я стала напевать песню Total Eclipse of the Heart, чтобы его заглушить, и в этот момент снова показалась наша соседка.