Давай притворимся, что этого не было - [14]
«Нет никаких сомнений, – подумали мы, – она как пить дать перепутала». Что нас все-таки беспокоило, так это тот факт, что град пошел в считаные секунды после того, как мы услышали из дома бабулины молитвы. Это сбивало с толку. Неужели у моей бабули была какая-то прямая связь с Богом? Неужели все эти годы сливания денег на церковные нужды все-таки принесли свои плоды? Мы не были уверены, однако лучше было не рисковать. Я положила журнал обратно в соседский мусорный бак, уверенная, что если мы и не можем больше прикасаться к этому чуду, то водитель мусоровоза обязательно оценит мою щедрость и великодушие – качества, которые определенно придутся Богу по душе.
Годы спустя я осознала всю правоту бабули по поводу того, что этот журнал был мусором, и с радостью переключилась с него на ее старые замызганные номера «Признаний домохозяек» и «Голливудских скандалов», в которых практически отсутствовала нагота, однако были такие сюжетные линии, которые Playboy и не снились.
– Только не говори родителям, – говорила бабуля, ласково ухмыляясь.
Я улыбалась ей в ответ. Ей было не о чем беспокоиться.
Дженкинс, гребаный ублюдок
Когда я была маленькой, моя мама частенько говорила, что у меня «беспокойный желудок». Так мы называли «серьезное нелеченое тревожное расстройство» в семидесятых, когда все лечилось витаминами, на пузырьке с которыми красовалась семейка Флинстоунов, и угрозами отправить меня жить к бабушке, если я не перестану прятаться от окружающих в коробке с игрушками.
К семи годам я поняла, что со мной что-то не так и что у большинства детей не начинается учащенное дыхание с последующей рвотой, когда их просят выйти из дома. Мама называла меня «капризуля». Мои учителя шепотом говорили «неврастеник». Глубоко же в душе я знала, что есть куда более удачное слово, чтобы меня описать.
Обреченная, потому что каждое Рождество я пряталась под столом на кухне у тети: присутствие стольких людей вокруг вызвало у меня панику. Обреченная, потому что каждый раз, когда я выступала перед классом, у меня начинался неконтролируемый истерический смех прямо у всех на глазах. Обреченная, потому что я знала без тени сомнения, что случится нечто ужасное и не поддающееся описанию, и я буду не в состоянии это остановить. Причем это были не обычные ужасные предчувствия, которые беспокоят маленьких детей, например, что отец разбудит тебя посреди ночи с кровавой перчаточной куклой. Вещи вроде ядерного холокоста. Или отравления угарным газом. Или необходимости выйти из дома и общаться с кем-то помимо собственной матери. Скорее всего, я попросту такой родилась, однако не могу отделаться от подозрений, что моя социофобия как минимум усилилась после одного случая из детства.
Когда я была в третьем классе, отец однажды ночью забежал в дом и сказал, чтобы мы вышли посмотреть, что он привез в кузове своего пикапа. Я была маленькой, но уже достаточно умудренной опытом, чтобы понимать, что ничего хорошего из этого не выйдет.
Мы с сестрой обеспокоенно переглянулись, а мама принялась предусмотрительно вглядываться через кухонное окно, чтобы понять, не шевелится ли в кузове что-то огромное. Она смерила нас взглядом, который мой отец, должно быть, всегда расшифровывал так: «Как же повезло вам, девочки, что у вас такой предприимчивый отец» и значение которого я всегда понимала иначе: «Наверное, одну из вас энтузиазм вашего отца когда-нибудь убьет. Скорее всего, это будет Лиза, потому что она меньше и не так быстро бегает, однако ей будет проще спрятаться в каком-нибудь тесном месте, так что кто знает». Впрочем, вероятнее всего, что она имела в виду что-нибудь вроде: «Господи, почему бы кому-нибудь не поторопиться изобрести “Ксанакс”>1?»
Обычно отец просил нас выйти во двор и взглянуть, что у него в кузове, только когда содержимое того было слишком кровавым и/или агрессивным, чтобы заносить его в дом, так что мы не спешили покидать относительно безопасные пределы дома и задавали отцу вопросы, чтобы понять, опасности какой степени он собирается нас подвергнуть. Мы научились правильно интерпретировать его ответы и изобрели то, что позже будем называть «Тезаурусом отцовской опасности».
«Вам это точно понравится» = «Я не имею понятия, что нравится детям»
«Наденьте темные куртки» = «Скорее всего, на вас попадет кровь»
«Он не причинит вам вреда» = «Надеюсь, вам нравится зеленка»
«Он очень оживленный» = «У него бешенство»
«Только не нужно слишком привязываться» = «Эта обезьяна досталась мне бесплатно, потому что она заражена каким-то вирусом»
«Ты ему нравишься!» = «Теперь ты отвечаешь за этого дикого кабана»
«Вот это очень любопытно» = «Вам и в тридцать будут сниться из-за этого кошмары»
«Не кричите, а то напугаете» = «На вашем месте я бы уже бежал сломя голову»
«Он просто хочет тебя поцеловать» = «Скорее всего, он просто сожрет твое лицо»
Моего отца вечно разочаровывало наше недоверие, однако я напомнила ему, что еще на прошлой неделе он принес собственной матери коробку с озлобленной живой змеей, найденной им по дороге к ее дому. Он пытался защищаться, но мы с сестрой своими глазами видели, как отец поставил коробку на заднем дворе и позвал бабушку, чтобы она посмотрела на «сюрприз». Затем он открыл коробку, пнув ее ногой, змея выпрыгнула, и мы с бабушкой убежали в дом. Лиза побежала в другую сторону и решила запрыгнуть в кузов пикапа моего отца, что было весьма недальновидно с ее стороны, потому что именно там мой отец обычно хранил неопознаваемых животных с содранной шкурой, которых планировал разварить, чтобы изучить строение их скелета.
Дженни Лоусон – не просто блогер и писатель, получивший немыслимое количество наград за свое творчество, но и обычный человек, который всю жизнь борется с непростым заболеванием. Эта книга – ее удивительное восприятие собственной жизни, в которой, равно как и в нашей, происходят и позитивные, и грустные события. С поразительной легкостью, самоиронией и небольшой искоркой сумасбродства она описывает происходящее с ней и окружающими так, как если бы все они были героями комедийных фильмов. Рассказанные в книге истории не только сделали безумно счастливыми уже тысячи людей по всему миру, но даже спасли несколько жизней, и мы уверены: они привнесут радость и в вашу жизнь, показав, что жить можно и нужно ярче!Содержит нецензурную лексику!
Как найти нескончаемый источник хорошего настроения? Где взять ту волшебную «пилюлю позитива», от которой жизнь заиграет яркими красками? Как это – быть счастливым на всю катушку? Автор этой книги уверена: поводом для радости может стать все, что угодно. Даже, как бы это абсурдно ни звучало, собственная болезнь. В ее понимании быть чудным означает быть уникальным и эта книга, пожалуй, самый необычный дневник, сотканный из попурри забавных и серьезных историй, который произошли с ней и ее знакомыми, и которые вполне могли бы произойти и с вами.
Воспоминания полковника американской армии Филипа Дж. Корсо о своей службе в Пентагоне, о работе с обломками инопланетных кораблей, о развитии секретных технологий под прикрытием. "Меня зовут Филип Дж. Корсо, в течение двух незабываемых лет в 1960-х, когда я был подполковником в армейском подразделении, занимающемся Инопланетными Технологиями в Военном Управления Исследований и Развития в Пентагоне, я вел двойную жизнь. В своих обычных повседневных занятиях по исследованию и анализу систем вооружения армии, я исследовал такие темы, как вооружение вертолетов, которое разработали во французских вооруженных силах, тактическими сложностями разворачивания противоракетных комплексов или новыми военными технологиями по приготовлению и хранению пищи в полевых условиях.
Первое издание на русском языке воспоминаний секретаря Наполеона Клода-Франсуа де Меневаля (Cloude-Francois de Meneval (1778–1850)) и камердинера Констана Вери (Constant Wairy (1778–1845)). Контаминацию текстов подготовил американский историк П. П. Джоунз, член Наполеоновского общества.
Книга содержит краткое обобщение трудов известных гидротехников России и собственных изданий автора. Изложен перечень документов по расчету и строительству земляных плотин, в том числе возведения сухим способом и намывом. По ней удобно произвести квалифицированное проектирование и строительство земляных плотин, не прибегая к помощи специализированных организаций. Книгу можно использовать для обучения техников и инженеров в неспециализированных институтах.
В первых числах мая 2015 года «Букник» задал своим читателям вопрос: «Что у вас дома рассказывали о войне?». Сборник «Лишь бы жить» включает в себя более двухсот ответов, помогающих увидеть, как люди в течение семидесяти лет говорили о войне с близкими. Или не говорили — молчали, плакали, кричали в ответ на расспросы, отвечали, что рассказывать нечего.
Проходят годы, забываются события. А между тем это наша история. Желая сохранить ее, издательство «Третья волна» и задумала выпускать библиотеку воспоминаний. В первом выпуске своими воспоминаниями делится сам автор проекта — поэт, художественный критик, издатель Александр Глезер.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.