Давай надеяться на лучшее - [22]
Этим летом мы никуда не уехали. Наши расплывчатые отпускные планы ушли в песок, и вот мы сидим и потеем среди рекордной жары. Я ненавижу все это, мне бы хоть тучку, немного тени, хоть небольшой фронт холодного воздуха, но его все нет и нет. Дни по-прежнему жаркие. Ночи тоже. Не имея власти над погодой, я сливаю всю свою фрустрацию и раздражение на тебя и твою квартиру.
«Как квартира может быть такой душной, это же просто невозможно!» – жалуюсь я по вечерам. Ты вздыхаешь, встаешь из-за своего письменного стола, где сидел за компьютером, пытаясь работать. Ты стараешься помочь мне спастись от жары – в первую очередь потому, что у тебя нет сил снова выслушивать очередной куплет моей жалобной песни. Она звучит, не переставая, уже несколько недель. Ты открываешь нараспашку все окна, и тут же в комнату врывается шум с улицы. Такое ощущение, что мы сидим посреди оживленного перекрестка. Я морщусь, но не решаюсь больше жаловаться. Ты подкладываешь под дверь толстую книгу, выходишь, я слышу, как ты открываешь балкон на лестнице, пытаясь устроить сквозняк. Снова заходишь в квартиру, видишь мои нахмуренные брови и ту жалость к себе, о которой они свидетельствуют. Смотришь на меня, словно хочешь сказать: что я еще должен сделать? Больше я ничего не могу. Возьми себя в руки, хватит уже.
Я замолчала, но в душе не перестала ныть. Прохладнее не стало. Эта квартира нам не подходит. И она такая безобразная. Такие безобразные обои. И кухня такая маленькая, что в ней невозможно готовить. В приступе жалости к себе я упускаю из виду тот факт, что никогда не готовлю – ни в какой кухне, какого бы она ни была размера, но эта кухня все равно плохая. Нам надо как можно скорее перебираться отсюда. В другое место, где можно дышать по ночам. В квартиру, которая будет твоя и моя. А не твоя, куда я въехала. Ведь так мы решили с самого начала, почему же этого не происходит, почему мы все еще живем здесь?
Ответ на этот вопрос я знаю – и ты тоже знаешь. Нам обоим известно, что моя злость по поводу твоей квартиры на самом деле объясняется совсем другим. У нас нет сил обсуждать это каждый день. Иногда проще справиться с ситуацией, пытаясь устроить сквозняк.
Я жалуюсь потому, что не нахожу себе места, потому что хочу куда-то двигаться – чтобы мы куда-то двигались, переехали, сделали что-нибудь новое, затеяли проект, работали в команде. Ты вздыхаешь потому, что ты не хочешь – ты предпочел бы остаться здесь, где мы сейчас, во всяком случае, еще чуть-чуть, а может, и не чуть-чуть.
Опять наш темп не совпадает.
Когда мы время от времени все же поднимаем эту тему, ты начинаешь ерзать на стуле, глаза у тебя бегают, ты стремишься поскорее закончить разговор. Говоришь умоляющим тоном: обязательно, скоро, но не сейчас, сейчас никак. У меня сейчас так много работы. Я не в состоянии думать о переезде. Нам ведь и так хорошо. Я отвечаю: нет, нам не хорошо. Эта квартира нам не принадлежит. И она плоха еще по тысяче причин. Здесь слишком жарко. От этой кровати у меня прострел в спине. На улице за окном дикое движение. Соседи сверху сумасшедшие. Сосед снизу тоже. В кухне невозможно готовить.
Ты уже знаешь, что я думаю о твоей квартире. Слышал это слишком много раз. Внезапно вспомнив об этом, я прерываюсь на полуслове. Меня мучает совесть. Я стыжусь того, что сказала по поводу места, которое ты десять лет называл своим домом, – места, которое тебе не пришло бы в голову ненавидеть и называть худшей квартирой в городе. Я стыжусь своего бурного темперамента, своей несговорчивости, упорства и эгоизма. Я думаю: так нельзя. Такой я быть не хочу. Ты такого не заслужил. Я должна взять себя в руки. Прямо сейчас. Должна стать милой и доброй. Перестать пилить. Набраться терпения.
И мы перестаем говорить о квартире, миримся, решаем уже в следующие выходные купить новую кровать, и если не считать того, что меня мучает совесть, несколько дней все идет прекрасно – но потом я больше не могу сдерживаться, и все начинается сначала.
Октябрь 2014
На третий день я встаю с постели, опять проведя бессонную ночь, и спрашиваю себя, как долго человек может обходиться без сна, чтобы это не стало угрозой здоровью. Вспоминаю, как после родов я пролежала без сна четыре ночи напролет, глядя на Ивана, – преисполненная адреналина и паники. Может быть, сейчас со мной то же самое? Только другой адреналин. И другая разновидность паники.
На рассвете я приняла решение избавиться от кошки. После очередной ночи, когда она бродила по квартире и мяукала в тишине, зовя тебя, мне стало ясно, что дальше так продолжаться не может. У меня не хватит сил думать о ней, об Иване и самой себе. В этом списке кто-то лишний. И это кошка. Твоя кошка.
Все начинается с мысли, – следом возникает решение, которое ведет к эсэмэске знакомой, что, в свою очередь, приводит к положительному ответу. Знакомая готова взять на себя заботы о кошке. По крайней мере, сейчас, когда мне особенно тяжело. А может быть, и потом. Она может приехать и забрать кошку прямо сегодня вечером.
Визиты моих друзей не кончаются. Друзья приходят группками по четыре человека, в соответствии со строгим расписанием, составленным подругой, чьи организаторские способности пришлись как нельзя кстати, и проводят у меня не более сорока пяти минут зараз. Между этими визитами у меня, тоже в соответствии с расписанием, запланированы перерывы, чтобы отдохнуть. Но отдыхать мне не удается. Я могу в любой момент подать сигнал, что надо сделать перерыв в визитах, что у меня нет сил. Тогда подруга отменит следующий визит, они объясняют мне, что в этом нет ничего странного, но пока я решила всех пускать. Группка за группкой, по четыре человека.
Кира ворует деньги из кассы банка на покупку живого верблюда. Во время нервного срыва, дома раздевается и выходит на лестничную площадку. За ней подглядывает в глазок соседка по кличке Бабка Танцующая Чума. Они знакомятся. Кира принимает решение о побеге, Чума бежит за ней. На каждом этаже им приходится вместе преодолевать препятствия. И как награда, большая любовь и личное счастье. Эта история о том, что в мире много удивительного, а все светлые мечты сбываются. Все герои из реальной жизни.
Эта история — серия эпизодов из будничной жизни одного непростого шофёра такси. Он соглашается на любой заказ, берёт совершенно символическую плату и не чурается никого из тех, кто садится к нему в машину. Взамен он только слушает их истории, которые, независимо от содержания и собеседника, ему всегда интересны. Зато выбор финала поездки всегда остаётся за самим шофёром. И не удивительно, ведь он не просто безымянный водитель. Он — сын Эреба.
Рассказы повествуют о жизни рабочих, крестьян и трудовой интеллигенции. Герои болгарского писателя восстают против всяческой лжи и несправедливости, ратуют за нравственную чистоту и прочность устоев социалистического общества.
Школьники отправляются на летнюю отработку, так это называлось в конце 70-х, начале 80-х, о ужас, уже прошлого века. Но вместо картошки, прополки и прочих сельских радостей попадают на розовые плантации, сбор цветков, которые станут розовым маслом. В этом антураже и происходит, такое, для каждого поколения неизбежное — первый поцелуй, танцы, влюбленности. Такое, казалось бы, одинаковое для всех, но все же всякий раз и для каждого в чем-то уникальное.
Миа Канкимяки уходит с работы, продает свой дом и едет в Африку, чтобы увидеть, как жила Карен Бликсен – датская писательница, владевшая кофейной плантацией в 1920-х годах и охотившаяся на диких животных в саванне. Она вдохновляется отважными путешественницами и первооткрывательницами XIX века, которые в одиночку странствовали по самым опасным местам планеты. Во Флоренции Миа ищет забытые картины художниц Ренессанса, создававших грандиозные полотна, несмотря на все ограничения эпохи. В Японии она идет по следу Яёи Кусама – самой знаменитой художницы современности. Заново открывая миру незаслуженно забытые женские имена, в своем путешествии Миа учится вдохновенной жизни и находит свой писательский голос.
Эмили и Рэйчел с самого детства росли в безумной семье: горы неоплаченных счетов, богемные вечеринки их родителей, знакомые из мира шоу-бизнеса. В таком жизненном хаосе никогда не было места для собаки, которую так хотела Эмили. И даже когда сестры вырастают, собака все так же остается недостижимой мечтой. Жизнь подводит Эмили к тяжелейшему испытанию: у Рэйчел диагностируют рак. За три года умирает вся ее семья: не только сестра, но и оба родителя. Это забавная и одновременно душераздирающая история о том, что каждый может преодолеть самое худшее, что случилось с тобой в жизни, что подходящее время для того, чтобы начать жить, – это всегда «сегодня».
Стефани 28 лет, и она отчаянно пытается вырваться из родного городка, чтобы исполнить свою мечту: поступить в университет и стать писательницей. Ее планы прерываются неожиданной беременностью и судебным разбирательством с отцом ребенка. С этого дня Стефани – нищая и бездомная мать-одиночка, которая может рассчитывать только на себя. Никто, включая ее собственных родителей, не может ей помочь. На протяжении нескольких тяжелых лет Стефани пытается дать надежный дом своей дочке Мие, выживая на крохи, перепадающие ей в виде нескольких пособий, и прискорбно низкий заработок уборщицы.