Датский король - [239]
— Нет, ваше высокородие, чую, не здесь это, — Егор помог командиру освободить полу шинели, зацепившуюся за пику ограды. — Надо отсюдова выбираться — я точно помню, вы мне говорили: там какая-то часовня недалеко была, а в этой глуши даже склепов не видать.
Солдат и офицер поворотили в другую сторону к центру кладбища, где, скорее всего, должна была находиться запомнившаяся последнему часовня и затерянный могильный холмик. Так они вышли на широкую дорогу, вымощенную каменными плитами. Молодой, зоркий унтер издалека увидел большую гранитную пирамиду, увенчанную восьмиконечным крестом:
— А вот — часом не она, господин полковник? Я себе аккурат такую махину представлял!
— Да нет. На подобный монумент мы всем полком, при всем благородстве замысла, денег не собрали бы, тем более я один. Здесь, братец, герои повыше рангом покоятся — лейб-гвардейцы.
Когда поравнялись с памятником, украшенным металлическими лавровыми и дубовыми ветвями, рельефно-выпуклыми картушами с искусно высеченной в граните эпитафией — славянским плетением словес, полковой командир рассказал о взрыве, устроенном террористом тридцать пять лет назад в Зимнем дворце.
— Государя-Освободителя убить замышлял, а погибли эти финляндцы[288]. Все нижние чины… Между прочим, находятся до сих пор такие, что считают страдальцем за народ самого бомбиста! — Офицер почувствовал порыв ожесточения, но, выдержав паузу, после спросил вполголоса. — А ты, Егор, как думаешь?
Унтер покраснел, видно было, что его задело за живое:
— Чего ж тут думать?! Обижаете, ваше высокоблагородие, право… Убивец, он и есть убивец, а солдатушки-братцы — мученики они за Царя и Отечество… Истинно так! Верой и правдой служили, долг свой справляли «даже до смерти». Я-то и не знал — жертва ить святая! А смутьянов этих мы ж с вами на позициях в расход — помните, небось? Хуже германца они! Дали бы мне того иуду, уж я бы… Когда еще заповедано: «Не прикасайтеся Помазанному Моему!» Чья рука на Царя подымется — рубить, и весь сказ, не рассуждая. Вот я как думаю, Владимир Аскольдыч.
Кадровый полковник, которого Великая война приучила не всегда доверять солдатам, вместо ответа медленно прочитал одиннадцать простых русских имен, значившихся на камне. Не сговариваясь, забыв о сословном различии и о разнице в званиях, однополчане, как умели, осипшими голосами пропели «Вечную память». Потом, точно по наитию, свернули влево первой же тропой. Через несколько шагов Егор приостановился. обрадованно хлопнув себя по коленкам:
— Часовню вижу — ей-Богу! Смотрите!
Полковник, порядком уже уставший от поисков, тоже разглядел видневшиеся вдалеке между кленовых стволов зеленые стены и шатровый свод с куполком. Вскоре совместными усилиями нашли столбик-указатель «Корниловская дорожка», вот только на знакомом месте Владимир Аскольдович не увидел кованого креста, когда-то им заказанного и в его присутствии установленного. Здесь все было совершенно неузнаваемо: живописно расположенные новые скульптурные надгробия, молодые посадки вдоль образовавшейся аллеи, которую посыпал толченым кирпичом благообразный старичок, с виду кладбищенский сторож. «Наконец-то! Этот поможет». Офицер и рта не успел раскрыть, а сторож сам уже семенил навстречу:
— Что вам угодно, господа хорошие? Могилку какую-либо ищете?
— Видите ли, почтеннейший: лет десять назад где-то здесь был поставлен крест в честь воинов, погибших на японском фронте, а теперь что-то не видно его. Я как командир хотел бы знать…
— Не извольте беспокоиться, господин полковник. Цела могила солдатская и у меня, так сказать, на особой примете — мимо прохожу, всегда за упокой помолюсь. Вот она какая — по заслугам и честь воздана, так сказать! — Точно музейный смотритель, старик почтительно указал на скульптурный памятник, выделявшийся среди прочих особой выразительностью. Само основание надгробия осталось прежнее — четырехгранная тумба серого камня, зато теперь оно служило постаментом для пластической композиции из металла: в жестокой боевой схватке сплелись воедино два человеческих тела. Они намертво вцепились, точно вросли друг в друга, — один крупный и крепкий бородач, другой худощавый, гибкий, невольно напоминающий хищную ящерицу. Только при внимательном рассмотрении можно было различить характерные детали фигур, военной формы: пудовые кулаки крестьянина-скобаря, скрючившиеся тонкие пальцы самурая, русские погоны с полковой шифровкой да ременную бляху с японским солнцем-хризантемой. Единственной отчетливо, удивительно проникновенно и бережно исполненной деталью скульптуры, ее композиционным и смысловым центром был крупный крест с распятием на широкой груди православного воителя в экспрессивно распахнутом вороте рубахи-гимнастерки. Похожий на вериги подвижников Святой Руси, символ Жизни Вечной оправдывал достаточно смелый, модернистский эксперимент ваятеля.
Сердце защемило у полковника Асанова. Он закрыл глаза и тотчас представил унылую маньчжурскую степь, отчаянную штыковую атаку, в которой его третья рота, обеспечив N-скому полку выход на Фын-Хуан-Чен, погибла полностью. Ротный навсегда запомнил лица своих солдат перед тем, последним боем. Именно в память о солдатском подвиге тогда еще молодой поручик Асанов дал обет поставить на собственные средства крест в столице Империи — и поставил при первой же возможности на этом вот самом кладбище. Новое надгробие было несравнимо с прежним, очень непритязательным. Даже на постаменте, помимо старой надписи, скупо сообщавшей о том, кому посвящен этот скорбный кенотаф
Роман-мистерия самобытного прозаика Владимира Корнева «О чем молчат французы…» (3-е изд., 1995) и святочная быль «Нео-Буратино» (2000), образующие лиро-эпическую дилогию, впервые выходят под одной обложкой. Действие в книге разворачивается в полном контрастов, переживающем «лихие 90-е» Петербурге, а также в охваченной очистительным пожаром 1812 года и гламурной, ослепляющей неоновой свистопляской миллениума Москве. Молодые герои произведений — заложники круговерти «нечеловеческой» любви и человеческой подлости — в творческом поиске обретают и утверждают самих себя.
«Душу — Богу, жизнь — Государю, сердце — Даме, честь — никому», — этот старинный аристократический девиз в основе захватывающего повествования в детективном жанре.Главный герой, дворянин-правовед, преодолевает на своем пути мистические искушения века модерна, кровавые оккультные ритуалы, метаморфозы тела и души. Балансируя на грани Добра и Зла в обезумевшем столичном обществе, он вырывается из трагического жизненного тупика к Божественному Свету единственной, вечной Любви.
Новая книга петербургского прозаика Владимира Корнева «Письмо на желтую подводную лодку» — первый опыт самобытного автора в жанре детской литературы, а также в малой художественной форме. Сборник включает рассказы и повесть. Все это забавные, захватывающие эпизоды из детства главного героя дебютного романа-мистерии писателя «О чем молчат французы» — Тиллима Папалексиева. Юный читатель вместе с главным героем школьником Тиллимом научится отличать доброе от злого, искренность и естественность от обмана и подлости, познает цену настоящей дружбе и первому чистому и романтическому чувству.
В повести Александры Усовой «Маленький гончар из Афин» рассказывается о жизни рабов и ремесленников в древней Греции в V веке до н. э., незадолго до начала Пелопоннесской войныВ центре повести приключения маленького гончара Архила, его тяжелая жизнь в гончарной мастерской.Наравне с вымышленными героями в повести изображены знаменитые ваятели Фидий, Алкамен и Агоракрит.Повесть заканчивается описанием Олимпийских игр, происходивших в Олимпии.
В том избранных произведений известного датского писателя, лауреата Нобелевской премии 1944 года Йоханнеса В.Йенсена (1873–1850) входит одно из лучших произведений писателя — исторический роман «Падение короля», в котором дана широкая картина жизни средневековой Дании, звучит протест против войны; автор пытается воплотить в романе мечту о сильном и народном характере. В издание включены также рассказы из сборника «Химмерландские истории» — картина нравов и быта датского крестьянства, отдельные мифы — особый философский жанр, созданный писателем. По единодушному мнению исследователей, роман «Падение короля» является одной из вершин национальной литературы Дании. Историческую основу романа «Падение короля» составляют события конца XV — первой половины XVI веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.