Датчанин Ферн - [41]
Протягиваю ей номер «Коктейля». Она брезгливо перелистывает страницы.
— Да, это на тебя похоже!
— Ну зачем так?
— Как ты открыл ящик?
— Подобрал к нему ключ. У меня их целая связка…
— Ты и за мной подглядывал!
— Час от часу не легче!
— Как-то раз тебя застал отец…
На ее лице играет радостная улыбка.
— Ну и что?
— Он тебя отколотил!
— Может, он и сам был не прочь за тобой подглядывать!
Глаза сестры мечут молнии.
Кладу каждую вещь на свое место. Запираю ящики и шкаф.
— Ну вот, а теперь уходи!
— Нет… я хочу еще раз поговорить с отцом!
— Он спит!
— Я подожду, пока он проснется…
— Эллинор звонила сюда!
— Зачем?
— Хотела знать, где ты!
— А сама она где?
Снова эта злорадная улыбка. Сестра все знает про Мартина Ферна. Только мне ничего не дано узнать.
Иду к книжной полке. Беру книгу, листаю. Оттуда вываливаются открытки. Усатые французы, дамы, возлежащие на диванах. Пальмы, ботинки с высокой шнуровкой.
— Какой любознательный ребенок!
— Ты был мерзким мальчишкой!
— Серьезно?
— Да!
— Ты лжешь!
Она застывает у письменного стола. Выжидающе глядит на меня.
— Эллинор хочет с тобой развестись!
— Да, я слышал об этом…
— А зачем ты сбежал от полицейского?
— Помолчи немного… Я скоро уйду. Больше ты меня не увидишь!
Выхожу из комнаты. Камма выходит вместе со мной. Спускаюсь по лестнице вниз. Выхожу в сад. Дом стоит как угрюмый утес среди волн. Из соседнего сада доносится жужжание машины для стрижки газонов. Наверху, в комнате братьев — Мартина и Ларса, — по-прежнему открыто окно. Появляется Камма, сердито его захлопывает. За стеклом смутно белеет ее лицо. Она неотступно следит за мной.
Подхожу к буйно разросшейся изгороди. Рокот машины в соседнем саду тотчас смолкает. Над изгородью появляется лицо старой дамы в головном платке.
— Безобразие! — говорит она. — Скоро вы положите конец этому безобразию?
— К сожалению, я не в курсе!
— Это возмутительно. Мы будем жаловаться…
— Куда?
— В комиссию по уходу за изгородями!
— А есть такая комиссия?
— Надо же куда-то пожаловаться!
— Ну конечно!
— Почему вы не следите за своим участком?
— Отец умирает!
— Вот уж десять лет, как мы слышим эту песню!
— Он скоро умрет!
— Союз домовладельцев уже сделал ему третье предупреждение!..
— Подите к черту! — говорю я.
Она замирает с раскрытым ртом.
Я обошел весь зачарованный сад. Вернулся в дом. Сестра Камма скользнула за мной как тень.
— Чего ты боишься? — спрашиваю я.
— Тебя я нисколько не боюсь!
Иду в гостиную. Сажусь. На стенах рисунки, несколько картин, писанных маслом. Натюрморты. Морские сцены. Романтика.
— Ты не хочешь, чтобы мы подружились?
Сестра улыбается прежней зловещей улыбкой.
— Нет! — говорит она.
Чуть позже:
— Почему ты не уходишь?
— Хочу еще раз увидеть отца!
— Он спит!
— Я подожду, пока он проснется.
— Зачем ты его мучаешь?
— А ты зачем его мучаешь?
— Я?..
— Да, ты…
— Но он ведь тоже меня мучает!
— Значит, я правду сказал!
Краска заливает ее лицо. Она разражается негодующим визгом:
— Ты смеешь говорить это мне! Мне, ходившей за ним столько лет!.. Я могла выйти замуж… Не раз представлялась возможность… Но я осталась с отцом! Это ты всегда думал только о себе. Пьянствовал… Путался с бабами…
В соседней комнате проснулся отец. Застонал. Иду к нему, присаживаюсь рядом. Он открывает глаз и глядит на меня. Сон медленно обращается в жизненный кошмар. Отдых — в продолжение пытки.
Комната — мрачная часовня. Символ болезни. Одиночества. Смерти.
Камма садится на диван, под портретом какого-то Ферна в преклонном возрасте. Тот же нос, чуть свернутый набок. Бакенбарды. Светлые, серые глаза. Он сидит, засунув большие пальцы под край жилета. Крепкий мужчина. Гордый своей непогрешимостью.
Старик в качалке здоровым глазом следит за мной. Больной глаз по-прежнему глядит в пустоту — весело и безмятежно.
Оборачиваюсь к Камме.
— Скажи, что за человек он был?
— Кто?
— Наш отец.
Здоровым глазом старик тревожно оглядывает нас.
— Что это значит — какой он был человек? Что ты хочешь узнать?
— Ну, к примеру, как он держался с нами? Возился он когда-нибудь с детьми, шутил, плясал?
— Сейчас не время говорить о таких вещах!
Оборачиваюсь к старику. Видящий глаз широко раскрыт. Здоровым уголком рта он пытается изобразить улыбку. Но получается лишь безумная гримаса.
Наклонившись, поглаживаю руку отца.
Сестра настороженно наблюдает за нами.
— Оставь эти шутки!
Его рука дрожа поднимается кверху, хватает мою. Все тело его дрожит.
— Что ты с ним сделал?
Наконец старик прочно ухватил мою руку. Какие холодные у него пальцы. Его дрожь передается мне. Из бессильных старческих губ вырывается сдавленный звук.
— Смотри, что ты с ним сделал… он плачет…
— Он смеется, — говорю я. — Не правда ли, отец, ты смеешься?
Он кивает несколько раз. Затем глаз закрывается.
— Ему пора выпить лекарство.
Он слабо пожимает мою ладонь. Потом бессильно опускает руку.
— Он спит! — говорю я.
— Уйди же наконец!
Сестра вплотную подступает ко мне. Грудь ее бурно вздымается. Выхожу из комнаты. Сестра идет за мной. Направляюсь к выходу.
— Он тебя ненавидит! — кричит она. — Да, ненавидит! Он сотни раз это говорил. Он никогда тебя не простит.
— Ясно…
— Таких, как ты, не прощают…
— Я ухожу. Отец скоро умрет…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник рассказов «Синагога и улица» Хаима Граде, одного из крупнейших прозаиков XX века, писавших на идише, входят четыре произведения о жизни еврейской общины Вильнюса в период между мировыми войнами. Рассказ «Деды и внуки» повествует о том, как Тора и ее изучение связывали разные поколения евреев и как под действием убыстряющегося времени эта связь постепенно истончалась. «Двор Лейбы-Лейзера» — рассказ о столкновении и борьбе в соседских, родственных и религиозных взаимоотношениях людей различных взглядов на Тору — как на запрет и как на благословение.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Без аннотации Рассказы молодого индийского прозаика переносят нас в глухие индийские селения, в их глинобитные хижины, где под каждой соломенной кровлей — свои заботы, радости и печали. Красочно и правдиво изображает автор жизнь и труд, народную мудрость и старинные обычаи индийских крестьян. О печальной истории юной танцовщицы Чамелии, о верной любви Кумарии и Пьярии, о старом деревенском силаче — хозяине Гульяры, о горестной жизни нищего певца Баркаса и о многих других судьбах рассказывает эта книга.
Без аннотации Предлагаемая вниманию читателей книга «Это было в Южном Бантене» выпущена в свет индонезийским министерством общественных работ и трудовых резервов. Она предназначена в основном для сельского населения и в доходчивой форме разъясняет необходимость взаимопомощи и совместных усилий в борьбе против дарульисламовских банд и в строительстве мирной жизни. Действие книги происходит в одном из районов Западной Явы, где до сих пор бесчинствуют дарульисламовцы — совершают налеты на деревни, поджигают дома, грабят и убивают мирных жителей.
Повесть известного китайского писателя Чжан Сяньляна «Женщина — половинка мужчины» — не только откровенный разговор о самых интимных сторонах человеческой жизни, но и свидетельство человека, тонкой, поэтически одаренной личности, лучшие свои годы проведшего в лагерях.
Меня мачеха убила, Мой отец меня же съел. Моя милая сестричка Мои косточки собрала, Во платочек их связала И под деревцем сложила. Чивик, чивик! Что я за славная птичка! (Сказка о заколдованном дереве. Якоб и Вильгельм Гримм) Впервые в России: полное собрание сказок, собранных братьями Гримм в неадаптированном варианте для взрослых! Многие известные сказки в оригинале заканчиваются вовсе не счастливо. Дело в том, что в братья Гримм писали свои произведения для взрослых, поэтому сюжеты неадаптированных версий «Золушки», «Белоснежки» и многих других добрых детских сказок легко могли бы лечь в основу сценария современного фильма ужасов. Сестры Золушки обрезают себе часть ступни, чтобы влезть в хрустальную туфельку, принц из сказки про Рапунцель выкалывает себе ветками глаза, а «добрые» родители Гензеля и Гретель отрубают своим детям руки и ноги.