Даша - [17]
– Папа, а я тоже детьма?
Поскольку из-за вагонного шума разговаривать в метро неудобно, я не стал объяснять дочке про единственное число слова «дети».
Женя потерпела очередную неудачу в процессе Дашиного воспитания. Потому что та продемонстрировала тонкую и хитрую, почти на уровне высокой дипломатии, логику.
Мы ещё пьём чай, а Даша рядом на ковре занимается с куклами, одевает их. Понадобился шарфик, который на вешалке в прихожей.
– Мама, принеси, пожалуйста, шарф!
– Доченька, ты же видишь, что мы пьём чай. Подними свою попу и сама сходи за ним. Ведь когда мне что-то нужно, я сама поднимаюсь и иду.
– Нет, когда тебе что-то нужно, ты просишь папу, и он тебе это делает. А когда нужно папе, ты делаешь. Значит, когда нужно мне, то должны делать ты и папа.
Все нюансы учла, доченька. Да так ловко, что и возражать-то не хотелось. А точку она поставила так: спокойно встала и с чувством достоинства принесла ещё кипу одежды.
Теперь с ней всё чаще надо быть начеку, чтобы не упускать инициативу и не ронять свой родительский авторитет в свете ещё предстоящих дискуссий.
Пришёл с работы рано: сильно простудился, да ещё спину прострелило – не согнуться и не разогнуться.
Даша только что легла спать после обеда и, оказывается, быстро уснула. Наверное, устала, потому что долго гуляла. Женин рассказ о прогулке и поднял мне настроение. Точнее, один эпизод. Качанье на качелях, что Даша любит.
Так вот, они увидела высоко, под крышей 14-этажного дома, верхолазов, занятых ремонтными работами.
– Мама, я тоже хочу быть верхолазом!
– Понятно. Но вообще-то это мужская работа. Верхолазами бывают взрослые сильные мужчины. Как папа, например, – так Женя поддерживает мой авторитет.
– Нет, я папу мальчиком зову! – не согласилась дочка.
Это воодушевляет. Особенно если учесть, что мой возраст иначе как солидным не назовёшь.
Даша уже – соперница. И довольно жёсткая. Даже по отношению к маме.
Женя обняла меня.
– Мама, это мой папа!
– Ну и что? А мой муж.
– Нет! Он – мой папа и муж!
– А кто же тогда я?
– Ты просто здесь живёшь!
Вот так дочка борется за свои права.
Болит спина. Чаще, чем обычно, выхожу на балкон курить. На очередной выход Даша отреагировала так:
– Ведь только что выходил. И опять… Не понимаю таких людей!
Вторая папина воспитательница. Наверно, скоро обгонит Женю и станет первой.
Даша приобретает навыки воспитания. Собирает на прогулку своих детишек-кукол, одевает любимого Илюшу. Ему не нравится шапка, он хочет другую. А Даша объясняет, что на улице холодно и нужна тёплая шапка. Илюша не слушается. Даша шлёпает его. Не помогает. Потом шапка всё-таки надета.
– Даша, как же у тебя всё-таки получилось это?
– Я сначала с Илюшей по-строгому, а он всё равно не понимает. Тогда попробовала с ним по-улыбчивому, и всё получилось.
Мы такой дочкин подход одобрили. Да ей и самой он понравился.
Свои представления об иерархии в нашей семье у Даши уже есть.
Занимаемся пазлами, хотя мама давно сказала, что Даше пора в кроватку.
– Давай, доченька, заканчивать игры. А то мама сейчас придёт, и нам попадёт.
– Не беспокойся, не попадёт. Ты ей ответишь сердито, и она сама будет плакать.
Что бы это значило?
Пакет хороших шоколадных конфет – подарок Даше от Деда Мороза на празднике в детском саду.
Помню такие пакеты из своего детства, восторг от них и желание скорее посмотреть содержимое, попробовать то, что в самых красивых обёртках. Благодаря этим конфетам записал вот что.
Даша готовится съесть очередную «красавицу». Женя недовольна:
– Доченька, вспомни, что говорил Дед Мороз. А говорил он, что надо есть одну в день. Ты же только днём съела три!
Даша подумала немножко и ласковым голосом спросила:
– Мамочка, а можно я сейчас съем одну в день?
Потом, чтобы угостить папу с мамой, дочка разложила все конфеты на столе. Среди них – самая большая, круглая шоколадка в золотистой упаковке в виде медали.
– Папа, какую ты хочешь?
– Вот эту, доченька, – показываю на медаль. – Она мне больше всего нравится.
Даша опять думает и решительно даёт другую, обычную, маленьких размеров.
– Почему эту? – удивляюсь я. – Они же совсем разные!
– Нет! Они одинаковые по образу.
Ничего не смог возразить – образы у каждого свои.
Слово «образ», очевидно, понравилось Даше, и она старается его использовать. На этот раз – с иной целью.
Поужинали. Я пью чай, а Даша – сладкий отвар шиповника, попутно лакомясь мармеладом. Вкусно. Предлагает попробовать мне. Я отказываюсь. Объясняю, что, когда пью чай, другие напитки не хочу.
– Ну попробуй же! Это то же, что и чай. Они только по образу разные.
Зерно в таком утверждении, возможно, и есть… Ладно. Шиповник дочка допила и просит налить ещё.
– Побыстрей, папочка! А то во рту очень мармеладно!
Просьба с такой мотивировкой была тут же выполнена.
В субботу утром все вместе, втроём, долго валяемся в постели. Болтаем про всякую всячину. Вспомнили и о завтраке. Решили, что его готовим мы с Дашей. Продолжаем болтать. Наконец Женя не выдерживает и требовательно спрашивает:
– Когда же всё-таки вы начнёте готовить?
Даша, не отрываясь от «своих дел», негромко ответила:
«Промежутки бытия» – первая книга автора, с которой он выходит к читателю в свои шестьдесят лет.Николай Заикин работал в сельском Доме культуры, на стройках Тверской области и в Москве, служил в армии, закончил юрфак МГУ, был следователем, с 1992 года – главный редактор журнала «Законность». Стихи пишет с юношеских лет. В студенческие годы занимался в литературной студии «Луч» в МГУ у Игоря Волгина, затем у Юрия Левитанского в знаменитой студии «Зелёная лампа» при журнале «Юность».Его поэзия – на редкость «душевно чиста, этически и эстетически здорова, а главный её мотив – благодарность за каждый прожитый день, за счастье любить и быть любимым, за память о самом дорогом, что кровно связывает с прошлым, настоящим и будущим» (Геннадий Красников).
Автор книги Гарсон О’Тул — журналист, создатель популярного сайта Quote Investigator («Исследователь цитат»), за справкой и помощью к которому обращаются тысячи людей по всему миру. А главный вопрос состоит в следующем: действительно ли выдающимся людям, чьи цитаты столь широко распространяются и в печатных СМИ, и в интернете, принадлежат те или иные изречения? И ответ чаще всего бывает отрицательным. Гарсон О’Тул анализирует расхожие цитаты, приписываемые знаменитостям — от Авраама Линкольна до Антона Чехова, от Аристотеля до Вуди Аллена.
Покаяться – это значит переменить грешные мысли и чувства, исправиться, стать другим. Хорошо осознать свои грехи, почувствовать тяжесть грехопадения. Но взамен оскверненной жизни, изглаживаемой Господом Иисусом Христом в покаянии, нужно начать создавать новую жизнь, жизнь по духу Христову.
Фаина Георгиевна Раневская – великая драматическая актриса со столь же драматической судьбой. Она выделяется в ряду даже самых выдающихся служителей Мельпомены – веселящий публику Арлекин и вместе с тем скорбный, как Экклезиаст, мудрец. Она была уникальной личностью и в искусстве, и в повседневной жизни, занавес над которой приоткрывают фрагменты воспоминаний, представленные в этой книге. Они тоже по-своему незаурядны, благодаря своей афористичности, а также присущей Фаине Георгиевне эмоциональности и тонкому психологизму.
Советская эпоха в высказываниях ее лидеров – пафосных и державных, а зачастую смешных и остроумных.
Эта книга – своего рода энциклопедия афоризмов, мыслей и фраз о любви. В двухстах тематических рубриках представлены высказывания более чем тысячи авторов, от древности до наших дней. Бо́льшая часть включенных в книгу цитат переведена на русский язык составителем.
В этой книге собраны законы и принципы, почерпнутые из повседневного опыта.Читателю, безусловно, известны издания подобного рода – такие, как «Законы Мерфи», «Принцип Питера», и другие. При всем уважении к этим пионерским исследованиям, нельзя не заметить, что их авторы не слишком интересовались тем, что происходило за пределами англоязычного мира. Фундаментальные законы, открытые в остальных частях света, включая наше отечество, остаются неведомы широкой публике – что, впрочем, вполне согласуется с Законом Подлости как наиболее универсальным законом бытия.Здесь Читатель найдет все наиболее важные для себя законы, постулаты и принципы:1) законы житейские;2) законы общественные;3) законы науки, искусства и религии.Некоторые из них открыты еще древними греками и римлянами, другие сформулированы нашими современниками.
В романе «Хор мальчиков» рассказывается о судьбе русского эмигранта, попавшего в небольшой город бывшей ГДР. Всякая эмиграция связана с ломкой психики — в новой среде рядом с героем романа случаются настоящие трагедии. Сам он, выпав теперь из привычного круга, чувствует себя одиноким и лишь тщетно пытается найти хотя бы какое-нибудь занятие. Заподозрив, что может стать жертвой вымогателей, он, чтобы разобраться в деле, едет на несколько дней в Москву — и там находит поддержку бывших одноклассников.
Непридуманные истории, грустные и смешные, подлинные судьбы, реальные прототипы героев… Cловно проходит перед глазами документальная лента, запечатлевшая давно ушедшие годы и наши дни. А главное в прозе Ирины Витковской – любовь: у одних – робкая юношеская, у других – горькая, с привкусом измены, а ещё жертвенная родительская… И чуть ностальгирующая любовь к своей малой родине, где навсегда осталось детство. Непридуманные истории, грустные и смешные, подлинные судьбы, реальные прототипы героев… Cловно проходит перед глазами документальная лента, запечатлевшая давно ушедшие годы и наши дни.
Ирина Горюнова уже заявила о себе как разносторонняя писательница. Ее недавний роман-трилогия «У нас есть мы» поначалу вызвал шок, но был признан литературным сообществом и вошел в лонг-лист премии «Большая книга». В новой книге «Фархад и Евлалия» через призму любовной истории иранского бизнесмена и московской журналистки просматривается серьезный посыл к осмыслению глобальных проблем нашей эпохи. Что общего может быть у людей, разъединенных разными религиями и мировоззрением? Их отношения – развлечение или настоящее чувство? Почему, несмотря на вспыхнувшую страсть, между ними возникает и все больше растет непонимание и недоверие? Как примирить различия в вере, культуре, традициях? Это роман о судьбах нынешнего поколения, настоящая психологическая проза, написанная безыскусно, ярко, эмоционально, что еще больше подчеркивает ее нравственную направленность.
В своей новой книге писатель, журналист и историк Елена Съянова, как и прежде (в издательстве «Время» вышли «Десятка из колоды Гитлера» и «Гитлер_директория»), продолжает внимательно всматриваться в глубины веков и десятилетий. Судьбы и события, о которых она пишет, могли бы показаться незначительными на фоне великих героев и великих злодеев былых эпох – Цезаря, Наполеона, Гитлера… Но у этих «маленьких трагедий» есть одно удивительное свойство – каждая из них, словно увеличительное стеклышко, приближает к нам иные времена, наполняет их живой кровью и живым смыслом.