Дарю игру - [23]

Но шутки в сторону, во всяком случае, в сторону от экзаменаторов. Тбилисский государственный университет — слишком серьезное учебное заведение. И не только не просто серьезное, но преисполненное духа степенности и почтения к ее величеству науке. Взять, казалось бы, такую стороннюю от учебы сферу, как музыка. По всем вузам Тбилиси волной тогда пошло увлечение джазом. Всюду образовывались джазовые коллективы. Но только не в университете. Здесь незыблемым и святым оставалось преклонение перед Чайковским, Шопеном, Григом, Бетховеном, Бахом. И уж никак не перед Гленном Миллером. Симфонический оркестр университета был его славой и гордостью. Конечно, гордился университет и своими спортсменами. Но только когда они преуспевали в своем основном деле — в учебе.

Тридцать человек на одно место — таков был конкурс на юридический факультет в то жаркое лето 1947 года. С раннего утра Петр садился за письменный стол, потом шел на тренировку. После обеда ложился на диван и полностью отключался. Ровно десять минут он спал, больше не позволял себе. Снова садился к столу. Через четыре часа вставал и выходил на полчаса во двор. Всего полчаса упражнений вместо привычного часа. Однако нужно было успеть выполнить всю намеченную программу. Значит, вдвое повысить плотность, интенсивность занятий, делать упражнения вдвое быстрее. Тридцать минут — и снова за стол.

Однажды его товарищ по секции Тенгиз Мдзинаришвили, проходя мимо дома 68 по улице Камо, решил заглянуть к Петру на огонек. Поднялся на второй этаж, постучал — никто не отозвался. «Может, уже спит?» — подумал Тенгиз. Взглянул на часы — половина двенадцатого. Однако, услышав шорохи за дверью, все-таки приоткрыл ее. Петр сидел у настольной лампы и что-то писал, чуть слышно нашептывая. Причем Тенгиз обратил внимание на то, что в талии Петр туго перетянул себя полотенцем.

— Здравствуй, Како! — сказал Тенгиз. — Извини, если помешал.

— Здравствуй, — не отрывая глаз от листа бумаги, ответил абитуриент. — Ничего, садись.

— Я просто шел мимо, решил заглянуть. Слушай, Како, а для чего ты перехватил себя полотенцем?

— Это чтоб глаза ночью сами не закрывались.

— Странно, я про такое никогда не слышал. Хорошо помогает?

— Я тоже никогда не слышал, сам придумал. Мне помогает.

— Но ведь так трудно даже дышать.

— Дышится немного трудновато, это правда. Зато легко думается.

Через пять лет Петр получил диплом юриста. Получит перед самым началом Олимпийских игр в Хельсинки, в период напряженнейших тренировок. Тем явит он пример далеко не типичного спортсмена-студента. Все эти годы он будет стремительно и неуклонно восходить по лестнице спортивных успехов, однако это не помешает ему столь же неизменно являться к сроку на каждую сессию и всегда сдавать ее, не оставляя долгов и хвостов. И окончит он учебу в числе лучших на своем факультете.

В 1947 году студент первого курса Мшвениерадзе никуда из Тбилиси решил не выезжать — надо было включаться в в учебу. Так что перевернем сразу несколько листов ежегодника…

Летом следующего года на матче пловцов Закавказских республик он занял свое законное первое место на дистанции 100 метров брассом. Здесь же проводились зональные соревнования на Кубок СССР по водному поло. Сборная Грузии победила команду Азербайджана — 6:0 и Армении — 5:0. Вскоре Мшвениерадзе отправился в Днепропетровск на чемпионат СССР по плаванию. На той же дистанции — 100 метров брассом — он попал в финал, где пропустил перед собой знаменитых Бойченко и Мешкова и какие-то крохи проиграл тоже известному пловцу Р. Абязову. У Петра почетное четвертое место среди сильнейших пловцов страны и личный рекорд—1.14,1. (Отметим при этом температуру воды — всего 17 градусов.)

Осенью в составе тбилисского «Динамо» Мшвениерадзе едет в Баку (опять в Баку!) уже на ватерпольный чемпионат страны. Команда неровная, но преисполненная огромного желания продемонстрировать хорошую игру. Физическое состояние и технический уровень товарищей по команде заставляют лидера тбилисцев играть по всему полю, двигаться, бороться за мяч, бить по воротам — все на пределе сил. Возможно, поэтому пока он не так опасен и ярок. И тем не менее его игра уже отмечена специалистами, и некоторые из них как бы между прочим подолгу беседуют с Петром после матчей.

Тбилисцев не выбило из колеи поражение от ленинградцев — 0:3, раньше их встречи с сильнейшими заканчивались куда печальнее. С армейцами Москвы они сыграли уже почти на равных. Правда, в матче со столичными торпедовцами выглядели значительно беспомощнее — мастерства не хватало, да и подустали тбилисцы уже к той игре, потратили много сил. И все же пятое место среди лучших было очень почетно. Даже газета «Советский спорт» признала этот результат большим успехом тбилисского «Динамо».

В первые послевоенные годы бесспорными лидерами нашего водного поло были две команды — ЦДКА и московское «Торпедо». Они редко проигрывали другим, а итоги их очных поединков были обычно непредсказуемы. Каждая команда пытливо искала свою игру, создавала все новые тактические ходы, приемы, хитрости. От них во многом и зависели результаты каждой очередной встречи между лидерами. На чемпионате СССР 1946 года армейцам противостояли мощные торпедовские защитники Виталий Ушаков, Леонид Мешков, Иван Штеллер, которые вместе с нападающими представляли собой хорошо сыгранный, согласованный коллектив. Но команда ЦДКА разработала и применила новую тактику, сводившуюся к тому, что игроки защиты, меняясь местами, блокировали нападающих противника лишь тогда, когда те занимали позиции, с которых можно было бить по воротам. В иных ситуациях армейские защитники не опекали торпедовских нападающих. Такая тактика позволила трем армейским защитникам удерживать четырех торпедовцев. Армейцам это неплохо удавалось, в результате чего их лишний игрок создавал численный перевес в атаке, что и обеспечило успех.