Дары волхвов - [34]

А если так, подумает кто-либо, то Провидение не достигло Своей цели, употребив напрасно столько особенных попечений об иудеях. Нет, возлюбленный, достигло того, что было необходимо. Ибо что было необходимо? Не то ли, чтобы у иудеев сохранились словеса и обетования Божии, вверенные им на сохранение для блага всего рода человеческого? Но все это сохранилось как нельзя лучше. Народ иудейский в этом отношении был как малый искусственный вертоград, в коем растения в продолжение зимы блюдутся на будущую весну. Доколе зима, такой вертоград весьма полезен и необходим, но с наступлением весны и лета в нем нет более нужды — что еще остается в нем, то растет уже хуже того, что стоит на свободном воздухе.

Подобное тому произошло и с народом иудейским. Когда, вместо того чтобы по пришествии весны Нового Завета выйти из ограды сеней и обрядов, оставить средостения законов и учреждений Моисеевых и перейти на свободный воздух и солнце евангельское, народ сей захотел упорно остаться в искусственной теплице, оставленной Самим Домовладыкой, то что удивительного, если, поступая таким образом вопреки распоряжению Небесного Вертоградаря и собственного благополучия, иудеи соделались древом диким и бесплодным?

Напротив, те из иудеев, кои покорны были икономии Божественного домостроительства и дали себя вывести из теплицы зимней на солнце летнее, смотри как роскошно расцвели, какой богатый принесли плод для всего мира! Ибо откуда Иоанны, Иаковы, Павлы, Матфеи, как не из иудеев? Кто пронес Евангелие по всему миру и положил за него душу свою, как не иудеи? Даже и впоследствии, если многие из иудеев не уверовали, даже и теперь, если многие из них продолжают упорствовать, то, сожалея о сем, не должно, однако, забывать, что ослепление, как утверждает святой Павел, произошло в Израиле отчасти, то есть не навсегда, а на время. Докуда? Пока войдет полное число язычников. А потом что? А потом весь Израиль спасется (Рим. 11, 25–26). После сего куда и на кого ни смотреть, на язычников или на иудеев, — только надобно смотреть прямо, а не поверхностно, — везде найдешь причины благоговеть пред путями Премудрости Божией.

После сих размышлений, кои, надеемся, не будут излишни для многих из нас, обратимся к событиям и послушаем святого Матфея, как он, один из всех евангелистов, повествует о поклонении волхвов. Повествует один, ибо евангелисты в этом отношении подобны певцам, стоящим на противоположных сторонах, — что возгласил один лик, о том умалчивает другой; редко повторяют они то же самое, а если повторяют, то или более кратко, или поясняя и дополняя, что сказано другим. Посему-то, после того как святой Лука рассказал нам о самом рождении Предвечного Младенца и как Он возвещен пастырям и видим был от них, святой Матфей будет благовествовать теперь о других, новых поклонниках Отрочати — волхвах восточных.

Когда же Иисус родился в Вифлееме Иудейском, пришли в Иерусалим волхвы с востока (Мф. 2, 1). Прежде всего определяется у евангелиста время события, ибо волхвы, как шедшие из дальней страны, могли прийти прежде события, могли прийти и спустя долго после, но пришли именно около того времени, как родился Сын Божий, дабы сие чрезвычайное событие не оставалось надолго неизвестным для Иерусалима. Такое соответствие в пришествии волхвов со временем Рождения Спасителя показывает, что в пути их все было предопределено свыше и что он начался за немало времени до Рождения, — может быть, за столько же, за сколько начинается у нас пост перед праздником Рождества Христова, который составляет для нас также некоторого рода духовное путешествие в Вифлеем.

Но что это за люди, называемые в Евангелии волхвами? По употреблению сего слова в нашем языке можно подумать, что они занимались какими-либо тайными и непозволительными знаниями, состояли даже в союзе с темными силами. Ибо волхв у нас почти то же, что чародей. Но не было бы ничего несправедливее в настоящем случае, как иметь подобную мысль. Ибо греческое слово «маг», употребленное в Евангелии, означает вообще человека мудрого, преданного наукам, особенно исследованию природы, каковы астрономы, врачи, ботаники, физики и прочие. Подобные сим люди были и волхвы евангельские, как показывает, между прочим, и то, что они занимались наблюдением звезд. Кроме того, древнее предание свидетельствует, что мудрецы сии принадлежали к классу людей возвышенному, были вожди народа и обладатели земель, почему на святых иконах и изображаются они с венцами на главах.

Но все это не так важно для нас, как то, что вот, среди тьмы идолопоклонства, в стране неверия нашлись люди, кои так усердно чаяли Утехи Израиля, что при первом знаке с неба, оставив все, предприняли дальний и трудный путь для поклонения Тому Царю, Который лежал в яслях и, следовательно, не мог награждать за поклонение Ему ничем. Явно, что волхвами руководствовало убеждение глубокое, мысль высокая, чувство святое. Откуда все это в язычниках? Оттуда же, откуда все доброе было и в иудеях, — свыше, от Бога. Припомним, что евреи целыми коленами были отведены за Евфрат и большая часть их осталась там и по возвращении иудеев из плена вавилонского, что между находившимися в плену были и пророки, что последние не ограничивали наставлений своих одними своими соотечественниками, а возвещали и слово прощения, и словеса обетования и язычникам, что Даниил особенно, — этот муж желаний и видений, как называет его слово Божие, — был поставлен от Навуходоносора даже главой всех мудрецов вавилонских. Такая глава не могла не сообщить того, что было в ней, всему телу, то есть всему сословию мудрецов вавилонских. Особенно Даниил не мог оставить своих учеников в неведении о том великом и Божественном Лице, провозвещение Коего составляло сущность всех его пророчеств. Посему ничто не препятствует, а, напротив, все располагает думать, что настоящие волхвы суть священные останки Церкви, собранной от язык Даниилом на Востоке.