Дары некроза - [33]

«Король Родислав, — произнес он про себя, назвавшись полным именем, которым его никто, кроме матери, когда та еще была жива, не называл. И рассмеялся собственным мыслям. — А машина — мои владения. Шави… пусть будет помощником короля». Роди не знал, бывают ли у королей помощники, и по большому счету ему было все равно. Он просто веселился.

Пальцы вошли во впадинки на торцах подлокотников, словно специально для этого и предназначенные. Под подушечками было что-то слегка выпуклое и шершавое, так и напрашивающееся, чтобы на него нажали. Что Роди и сделал. Надавил указательными пальцами.

В то же мгновение из подлокотников выскочили два больших светящихся прозрачных прямоугольника, заставив «короля» вздрогнуть в испуге и чуть ли не взвизгнуть, как девчонка. Устыдившись этого, Роди густо покраснел и бросил взгляд на товарища. К счастью, Шави по-прежнему с благоговейным трепетом изучал надписи.

Роди тоже решил вникнуть хоть во что-нибудь. Повторным нажатием на выпуклости он заставил прямоугольники исчезнуть. Потом попробовал давить другими пальцами. Разноцветные прямоугольники выскакивали перед ним и пропадали. Белые, желтые, оранжевые, бледно-красные и темно-красные. По пять с каждой стороны. Роди вызывал их один за одним, пока Шави случайно не посмотрел в его сторону.

— Что… что ты делаешь?! — заорал изобретатель. — Ты зачем туда уселся, личинка богомола?!

— Знаешь как удобно? — заулыбался Роди.

Но Шави уже рванулся к нему по наклоненному полу с воплем:

— А ну выметайся оттуда! Сейчас же! Ты что-нибудь сломаешь! — Он схватил Роди за руку и хотел вытащить из кресла.

Тот мгновенно перестал улыбаться, рывком высвободился из хватки и сильно пихнул изобретателя. Шави отлетел назад, не удержался на ногах и упал. Поехал вниз, но успел схватиться за подножие возвышения. Роди посмотрел на него сверху вниз ледяным взглядом и, чеканя слова, произнес:

— Это моя машина! — Глядя Шави в глаза, он принялся беспорядочно вызывать и убирать светящиеся прямоугольники.

У изобретателя задергался уголок рта. Он часто моргал, пребывая в полной растерянности. Потом потупил взгляд.

— Ты прав, — пробормотал он и начал неуклюже вставать.

Роди вдруг стало совестно за свою несдержанность. Он убрал все прямоугольники, вылез из кресла и помог другу подняться.

Шави присел на край возвышенности и со вздохом повторил:

— Ты прав. Это твоя машина. А мне уже надо возвращаться на ферму, скоро темнеть начнет.

Роди молчал. Он понимал чувства товарища, но считал, что извиняться не за что.

Так, слушая попискивание и тихие щелчки приборов, они просидели какое-то время. Нарушил молчание Роди:

— Ты завтра приедешь?

— Ха! Еще бы! — улыбнулся Шави. — Я целых сорок дней могу приезжать. Точнее, уже тридцать пять.

— Как это? Почему?! С какой стати дядя тебя отпускает?

— А из-за тебя!

Роди озадаченно нахмурился.

— Ты же погиб, — начал объяснять изобретатель. — Тебя сожрали мутафаги вместе с твоим манисом. Об этом рассказал Тул на следующий день после твоего первого побега. Хозяин посылал его и еще одного охранника на твои поиски. Грозился примерно тебя наказать, но когда выяснилось, что ты погиб, — запил.

— Жалел, что не смог сам шкуру с меня спустить, — фыркнул Роди, вспомнив разговор охранников, подслушанный, когда он лежал под домом дяди.

Шави качнул головой:

— Неправда! Он очень расстроился.

Роди недоверчиво махнул рукой и сменил тему:

— И как связана моя смерть с твоими прогулками в пустыню?

— Ах да, — спохватился изобретатель. — Первые два дня я ездил, чтобы убедиться, действительно ли тебя мутафаги сожрали или ты покинул этот мир стараниями Тула. Но так и не смог найти ни одной твоей косточки.

— Так правильно, они все при мне, — усмехнулся Роди.

— А когда догадался, что ты жив-здоров, — продолжил Шави, — я сказал твоему дяде, что, по вере моих предков, душа человека покидает этот мир через сорок дней после смерти и требуется все эти дни оплакивать ее уход на месте, где она покинула тело.

— Это ты здорово придумал!

Изобретатель довольно улыбнулся.

— Но к сожалению, каждый день мне нужно возвращаться на ферму. Никто, кроме меня, не сможет ни ветряки починить, ни насосы, ни фильтры новые изготовить.

— Понимаю, — протянул Роди.

— Но пока я не уехал, не покажешь, что ты там делал с этим креслом?

— Конечно! Да сам попробуй!

— Лучше пока ты покажи, — сдержанно сказал изобретатель.

Роди с готовностью уселся в кресло, положил руки на подлокотники и принялся поочередно нажимать выпуклости под пальцами. Прямоугольники появлялись и исчезали, сменяя друг друга.

Шави внимательно рассматривал их и вдруг поднял руку:

— Стой! Верни оранжевый, правый.

Роди выполнил просьбу.

— Ничего тебе не напоминает? — спросил изобретатель. — Представь, что смотришь на машину сверху.

Роди пригляделся внимательнее и понял, что на прямоугольнике нарисованы шесть ветряков. Четыре горизонтальных, изображенных отдельной группой, и два больших — вертикальных.

— Это же…

— Ага, — подтвердил догадку Шави. — Ветряки.

— Так! Погоди! — Роди перебрал несколько прямоугольников, прежде чем появился тот, который он искал. — Вот смотри! Я знаю, что здесь нарисовано. — Он пальцем указал на стекла. — Вот считай: раз, два, три, четыре, пять, шесть. Теперь здесь смотри. — Роди ткнул в изображение на прямоугольнике. Палец прошел сквозь него, не встретив преграды.