Дары данайца - [14]

— Миша, иди поешь, — это бабушка пришла звать за стол непутевого внука, — оголодал поди там на казенных харчах?

— Неа, там кормили хорошо, порции для взрослых были, — отвечаю ей, — только скукотища, целый день только и делаешь, что бока пролеживаешь.

— Да какая тебе разница, — тут же проворчала старая, — что там бока отлеживал, что здесь с топчана не слазишь.

Отмываю руки в рукомойнике и как всегда без мыла, интересно, ведь знаю, что хозяйственное мыло сегодня не дефицит, надо будет прикупить раз Дмитричу денег жалко. Но думаю, деньги тут не причем, механики хорошо зарабатывают, к тому же он не салага, а вполне себе зрелый муж, имеющий авторитет даже среди начальствующих субъектов, просто видимо ему такое и в голову не приходит, считает, что всем этим должна заниматься жена. Но ладно такие мелочи, а о том, что дом надо поправить тоже жена должна думать? Неплохо бы было через бабушку ему по совести поездить, вдруг да проснется. Небольшого обеденного стола в доме на пятерых как обычно мало, а девчонки как всегда вредничают, так — то их за столом не удержишь, стараются побыстрее расправиться с едой, чтобы заняться своими делами, но приход старшего брата меняет их желание на полностью противоположное. Теперь они лениво ковыряются в тарелках и делают вид, что ничего вокруг не замечают, а самое неприятное, и мать и отчим это прекрасно видят, но никакой реакции на явную провокацию мелочи не следует. Знаю, моего визави такое положение дел злило жутко, не раз из — за этого вспыхивали скандалы, но я же не он, поэтому ныряю на кухню, перекидываю на холодную печку с кухонного стола часть грязной посуды, освобождая себе место для еды. Краем глаза замечаю, как мать кидает удивленный взгляд на отчима, а тот в ответ только чуточку скривился, выражая свое отношение к происходящему. Оно и понятно, ему нет дела до всех этих интриг мадридского двора. Крышку с кастрюли долой, шарю половником, пытаясь выловить больше гущи, однако усилия оказываются напрасными, все более, менее питательное уже выбрано, осталось то, что осталось. Хм, теперь мне понятно, почему так сильно хотелось есть в больнице, сразу вспомнился старый армейский анекдот, " Меню в солдатской столовой: На Первое — вода с капустой. На Второе — капуста без воды. На Третье — вода без капусты». Здесь примерно то же самое, только второе блюдо отсутствует. Ну и как думаете, долго я на этом протяну? Теперь понятно, почему Михаил частенько бегал на вокзал, хоть и далеко, но там перехватить парочку пирожков, по дешёвке, можно было почти всегда. По — моему кормят меня так в воспитательных целях, еще один аргумент, что с такими нежными отношениями в семье пора завязывать. Жалко, что поздно сообразил, в магазин сбегать уже не получится, а так купил бы чего — нибудь перекусить, в дополнение к такой кормежке было бы в самый раз. Ладно, потерплю до завтра, а там покручусь по магазинам, голодать в период быстрого роста организма вредно.

Оказывается, тут в округе многие держат кур, так — то к курам я никаких претензий не имею, но вот к петухам… зараза, ладно бы орал далеко, но этот гребанный пернатый взобрался на забор рядом с моей обителью и давай орать. Терпел долго, думал кукарекнет пару — тройку раз, предупредит округу, что солнце встало и обратно в курятник, но этот гад не думал останавливаться. У него что, других дел нет? Пусть идет курочек гоняет, сачок плешивый. Не выдержал, слез с топчана, отыскал камень во дворе и попытался сбить гада…, попал…, нет, не в петуха, в окно соседнего дома. Фух, повезло, камень влетел в поперечную деревяшку рамы, звякнуло громко, но стекло осталось целым. Быстро юркнул назад, пока никто не видел, все — таки петуха можно и потерпеть, а вот скандал с соседями мне сейчас совсем некстати. О том, чтобы досмотреть сон, нечего было и думать, пернатый продолжил свои серенады, плевать ему на какие — то там угрозы, поэтому молча перебесившись, достал нитку с иголкой и принялся за ремонт своей старой одежды, нужно же в чем — то ходить пока стиранная будет сохнуть. Да и метки потом надо на грязную одежду пришить, без них в стирку не берут.

Провозившись с шитьем часа два, уж слишком много прорех оказалось, засунул грязную одежду в старую холщовую сумку, хорошо хоть такая есть, а то здесь многие еще в мешках вещи таскают, откопал в углу «свинарника» свою заначку в жестяной банке, забрал от туда сто рублей, и отправился в сторону комбината, там рядом с ним должна быть прачечная. Заодно и поем, если повезет, знаю, что в столовой при комбинате есть «диетичка», правда там только по талонам должны кормить, но народ несознательный за здоровьем своим следить не хочет, поэтому с утра старается время не терять, мимо проходит, вот и кормят залетных втихаря. Кстати, заначка у Михаила серьезная, четырнадцать тысяч, и это при том, что в среднем зарплат на комбинате в пределах тысячи рублей. Вот и думай потом, стоит ли честно работать, если такая сопля у себя в заначке держит больше годового дохода работающего?

Ох, хорошо — сижу на монументальной скамейке в скверике, сыт и ленив, ковыряюсь спичкой в зубах и пытаюсь сообразить, чем стоит сегодня заняться, одежду со стирки мне отдадут только вечером. Вроде как стоит побегать по магазинам, купить пожевать чего на вечер, а с другой стороны, ничего не получится, кроме хлеба и консервов ничего не возьмешь, остальное готовить надо, посуду иметь и керогаз…, нет нам такое не подходит, надо искать где столоваться. Впрочем, если сильно не привередничать, то перебиться первое время можно и хлебом с колбасой в дополнение к пустым щам, которыми меня дома потчуют. В эти времена колбаса продукт натуральный, не научились еще ее всякими добавками портить, правда при этом она долго не хранится, ну так сейчас килограммами ее никто не покупает. И вообще, хватит тут рассиживаться, пока суд да дело, навещу — ка я барахолку, посмотрю что продают, приценюсь, а то у штиблет, которые на мне уже начинает подошва отваливаться, и носки приличные тоже нужны, насколько мне помнится, одна пара осталась.