Дарвинизм и религия - [13]
Но недоверие и ирония биологов старого закала, не охладили пыла молодого ученого. Он публикует ряд книг, брошюр и статей в защиту и обоснование дарвинизма, выступает с публичными лекциями. Постепенно теория Дарвина начинает распространяться и в Германии.
Не смогли помешать этому распространению и антидарвиновские выступления известного биолога-реакционера Вирхова (1821–1902). Последний выступал против введения преподавания дарвинизма в школах под тем предлогом, что дарвинизм является-де все еще недоказанной гипотезой. И тут же он откровенно заявлял, что считает теорию Дарвина вредной, поскольку она противоречит церковному учению и имеет ясно выраженную демократическую тенденцию. Последний довод особенно сильно действовал на антидемократические слои немецких буржуазных ученых, напуганных событиями Парижской Коммуны (1871 г.).
В еще более трудных условиях, чем в Германии, дарвинизм оказался во Франции. Как указывает французский ученый-коммунист М. Пренан (род. в 1893 г.) в своей книге «Дарвин», распространению дарвинизма препятствовали клерикальные круги и идеалистическая философия. Правда, в семидесятых годах XIX века в защиту дарвинизма выступил ряд французских ученых — Дюваль, Перрье и др. Однако большинство биологов Франции оставалось на позициях креационизма и неизменности биологических видов. «Только к 1900 году, — пишет М. Пренан, — в период подъема радикального и антиклерикального движения, выражавшего устремления мелкой буржуазии и народа, Альфред Жиар и его школа усилили борьбу и добились победы трансформизма». Однако попытки прямых выступлений против дарвинизма с позиций креационизма имели место и в дальнейшем. Так, еще в 1929 году французский биолог Виалетон пытался противопоставить дарвинизму давно уже опровергнутые концепции Кювье и Агассиса.
С огромными трудностями встретился дарвинизм в Соединенных Штатах Америки. Правда, книга Дарвина была издана здесь раньше, чем в какой-либо другой стране после Англии. Кроме того, в защиту дарвинизма здесь выступил такой крупный ученый и популяризатор науки, как Аза Грей (1810–1888), с которым Дарвин поддерживал регулярную переписку. Но религиозное ханжество, господствовавшее среди американской буржуазии, «непогрешимый» авторитет в биологии ярого антидарвиниста и креациониста Агассиса (которого Ф. Энгельс называл «Дон Кихотом господа бога») оказались чрезвычайно сильным препятствием на пути к распространению эволюционного учения. К тому же и позиции наиболее видного пропагандиста дарвинизма в США А. Грея были далеко не безупречными.
Активно препятствовали распространению дарвинизма американские государственные власти. Известно, что в ряде штатов США и ныне существуют специальные законы, запрещающие преподавание учения об органической эволюции, о естественном происхождении человека. Авторы этих реакционных законов исходят из того, что единственным источником истины является библия, которую они считают «фундаментом жизни».
В соответствии с указанными законами учителя, осмеливающиеся знакомить своих учеников с теорией Дарвина, подвергаются судебному преследованию, Так, учитель Джон Скопс был осужден в 1925 году за то, что рассказал учащимся о взглядах Дарвина по вопросу о происхождении растений, животных и человека. Особенно рьяно добивался осуждения Скопса бывший государственный секретарь США В. Брайан, утверждавший, будто бы эволюционная теория представляет собой угрозу для цивилизации на том основании, что она разрушает веру в бога.
Прогрессивные люди Америки и всего мира выступили тогда с гневным протестом против «обезьяньего процесса» — так назывался процесс над Скопсом. Но американские власти были непреклонны в своем решении наказать «преступника».
Одним из тех, кто выступил в защиту Скопса, против ханжеских религиозных предрассудков и произвола властей, был известный американский селекционер Лютер Бербанк. Будучи до глубины души возмущен «обезьяньим процессом», он публично выступил в защиту науки, против религиозных догм. «Через двадцать четыре часа, — пишет об этом событии биограф Л. Бербанка Вильбур Холл, — на него налетел настоящий смерч ненависти, который был до некоторой степени парализован в своей силе лишь благодаря многим тысячам сочувственных и ободряющих писем…
Он заболел. И эта болезнь была для него последней… Он уже был достаточно пожилым, он уже прожил долгую жизнь, полную напряженного физического труда, и после этого на закате своих дней сделал попытку заставить прозреть людей, которые как будто нарочно оставались слепыми. Это было выше его сил. И эта попытка сломила его.
