Дарвинизм и религия - [15]

В одном из опущенных Фрэнсисом Дарвином разделов рукописи «Воспоминаний» Чарлз Дарвин говорит, что, став «совершенно неверующим», он уже не мог понять людей, которые, несмотря на противоречивость и невероятность евангельских рассказов, испытывают желание получить доказательства того, что христианство является истинным учением. Если это учение истинно, продолжает он, то «незамысловатый текст [Евангелия] показывает, по-видимому, что люди неверующие — а в их число надо было бы включить моего отца, моего брата и всех моих лучших друзей — эсхатологически (т. е. в силу возмездия при „вечном суде“. — Г. П.) потерпят наказание». Высказывая далее глубокое возмущение такого рода «истинной религией», Дарвин заявляет: «Это учение отвратительно!»[31]

Во время одной из бесед Дарвин заявил, что он отверг религию, когда ему было около сорока лет. К отрицанию религии его приводило прежде всего установление изменяемости биологических видов и истинных причин целесообразности организмов. Кроме того, часто размышляя на религиозные темы, Дарвин выдвинул и ряд других соображений, которые с необходимостью приводили его к выводу о нереальности существования бога.

Он, в частности, приходит к выводу о несостоятельности утверждения религии, будто бы так называемые «священные книги» являются результатом божественного вдохновения. «В течение времени с октября 1836 до 1839 г., — писал Дарвин, — я постепенно пришел к сознанию того, что Ветхому завету нельзя верить больше, чем священным писаниям индусов». Дарвин обращает также внимание и на то, что многие важные события изображены в различных евангелиях по-разному.

Одним из серьезных доводов против веры в бога Дарвин считал тот факт, что в мире существует очень много несчастий. Ведь бог, согласно религиозным верованиям, является воплощением доброты и могущества. Но если он действительно существует и если он так добр, то почему он создал животных и растения такими, что различные виды их ведут между собой вечную ожесточенную борьбу за существование? Почему он создал, например, ихневмонидов (перепончатокрылых насекомых, называемых еще наездниками), личинки которых паразитируют в гусеницах некоторых бабочек? «Я не могу, — говорил Дарвин, — допустить, чтобы бог предназначил кошке играть с мышами, прежде чем убивать их». Если бы бог действительно существовал и являлся воплощением доброты, он не должен был допустить подобных жестокостей! Может быть, эти жестокости возникли независимо от воли бога, т. е. бог не мог их предупредить? Но если это так, то, следовательно, бога никак нельзя считать воплощением могущества!

Все эти аргументы приводили Дарвина к мысли о том, что бога нет. И все же он еще долгое время надеялся, что когда-нибудь будут найдены какие-то новые убедительные доказательства, которые бы неоспоримо свидетельствовали о наличии бога. Однако в конце концов он вынужден был отказаться от всех этих иллюзий. Вспоминая о своих переживаниях, Дарвин писал: «Но я отнюдь не был склонен отказаться от своей веры; я убежден в этом, ибо хорошо помню, как я все снова и снова возвращался к фантастическим мечтам об открытии в Помпеях или где-нибудь в другом месте старинной переписки между какими-нибудь выдающимися римлянами или рукописей, которые самым поразительным образом подтвердили бы все, что сказано в евангелиях. Но даже и при полной свободе, которую я предоставил своему воображению, мне становилось все труднее и труднее придумать такое доказательство, которое в состоянии было бы убедить меня. Так понемногу закрадывалось в мою душу неверие, и в конце концов я стал совершенно неверующим. Но происходило это настолько медленно, что я не чувствовал никакого огорчения и никогда с тех пор даже на единую секунду не усомнился в правильности моего заключения»[32].

Эти правдивые, искренние признания великого ученого, касающиеся той душевной борьбы, которую ему пришлось переживать в связи со столкновением данных науки и религиозных догматов, борьбы, приведшей его в конце концов к отказу от религиозных верований, весьма показательны. Они лишний раз свидетельствуют о том, что нельзя примирить науку и религию, что любой честный деятель науки, если он задумывается над общими мировоззренческими вопросами, не может не прийти рано или поздно к отрицанию бога, как бы ни была сильна его религиозность в прошлом. Дарвин, безусловно, принадлежал к таким честным ученым, и потому он не мог задержаться на своих прежних религиозных воззрениях. Возникает вопрос, почему же Дарвин сказал об этом лишь в своих письмах, не предназначавшихся для печати? Почему он не выступил открыто против религии?

Отвечая на этот вопрос, нельзя забывать о том, что Дарвин был сыном своего класса, представителем английской буржуазии. Пусть он был одним из наиболее прогрессивных, наиболее радикальных ее представителей, но все же в ряде вопросов он не вышел за рамки буржуазного миросозерцания. Своими сочинениями он и без того вызвал бурю негодования со стороны своих реакционно настроенных собратьев по классу. Можно представить себе, что случилось бы, если бы он осмелился прямо говорить о своем атеизме! Да и вряд ли вообще его труды были бы тогда опубликованы.