Дарий Великий заслуживает большего - [29]
И какой смысл любить чай, если нельзя предложить людям лучший вкус?
Чай – он же про любовь, а не про деньги.
Я заморгал, сдерживая разочарование, чтобы не допустить утечку слез в дегустационном зале.
– Вы оба молодцы. – Мистер Эдвардс встал и отодвинул стул. – Могу я попросить вас все тут убрать, а потом заняться кладовкой?
– Конечно, – ответил Лэндон.
Мистер Эдвардс потрепал его по плечу, а потом вышел в торговый зал.
Я начал ставить гайвани в посудомоечную машину.
– Эй. – Лэндон принес ложки. – Прости за вчерашнее.
– Я сделал что-то не так?
– Нет. Просто я чувствовал себя лишним, а потом этот парень помешал нам и повел себя как придурок.
– Трент?
– Да. Мне не понравилось, как он с тобой обращался.
– Я привык.
Лэндон подошел ближе, так что наши бедра соприкоснулись. Он положил руки мне на пояс.
– Он не должен так себя вести.
– Спасибо.
– Но я все равно хорошо провел время.
– Я тоже.
– Да я понял.
Мои уши загорелись, а у Лэндона покраснели щеки. Он прикусил губу.
– Я бы хотел остаться с тобой наедине.
У меня возникло знакомое щекочущее чувство.
Как будто я и сам этого хотел.
Но я не был до конца уверен.
Я не знал, как объяснить Лэндону, что не готов к следующему шагу.
Я не знал, как объяснить это самому себе.
Лэндон слегка сжал мою задницу.
– Может, в следующий раз…
В дегустационный зал заглянула Кэрри, и Лэндон убрал руки.
– Дарий, у нас там аншлаг в дегустационном баре, – сказала она. – Поможешь?
– Конечно. – Я поцеловал Лэндона. – Прости.
Лэндон поцеловал меня в ответ.
– Но давай все-таки поговорим об этом. Например, сегодня вечером.
Я сглотнул.
– Да. Конечно. Сегодня.
Завтрак на ужин
После смены Лэндон поехал ко мне домой с полной сумкой продуктов, чтобы приготовить свой любимый Завтрак на Ужин. Дома было тихо: Лале с бабушками занимались своими делами, а я не мог избавиться от ощущения, будто над нашей семьей сгустились тучи.
Но потом Лэндон начал готовить: яичницу-болтунью и картофельные оладьи, бекон, брюссельскую капусту и французские тосты из бриоши.
Даже Лале в конце концов спустилась вниз, не иначе как привлеченная запахом бекона.
– Помощь нужна? – спросила она.
Лэндон улыбнулся.
– Конечно.
Он поручил ей обмакивать бриоши в яичную смесь, посыпать специями картофельные оладьи и даже дегустировать брюссельскую капусту.
Лале обожала готовить с Лэндоном.
Не помню, когда я в последний раз видел ее такой счастливой.
Даже мама улыбнулась, вернувшись домой и увидев, как Лале с Лэндоном готовят.
Да что там говорить: стол, уставленный тарелками с беконом, яичницей и французскими тостами, сокрушил даже привычную невозмутимость моих бабушек.
Лэндон Эдвардс был настоящим волшебником.
После ужина мама вызвалась сама помыть посуду.
– Вы с Лэндоном сегодня достаточно поработали. Отдохните.
– Уверена?
– Да. Он настоящее сокровище, правда?
У меня потеплели уши.
– Спасибо.
Я увел Лэндона из гостиной, где он увлеченно рассказывал бабуле о чае Вуйи, который мы дегустировали (бабуля была большой поклонницей улунов), и мы поднялись в мою комнату.
– Ты чего? – спросил Лэндон, когда я закрыл дверь и повернулся к нему.
– Спасибо тебе.
– Не за что.
Обняв Лэндона, я уткнулся подбородком ему в макушку.
– Это было очень мило.
– Да?
– Да. Разве ты не видел, как все обрадовались?
В глазах Лэндона засияли искорки.
– Мне нравится радовать твою семью.
– Спасибо, – снова сказал я и поцеловал его.
На губах Лэндона еще остался вкус бекона, но мне даже нравилось.
Затем мы устроились у меня на кровати – Лэндон прижался к моей груди. Я снова обнял его, поцеловал в щеку, в подбородок, в шею, а потом просто прислонил свою голову к его и закрыл глаза.
Мне нравилось обниматься с Лэндоном.
Но уютные обнимашки рано или поздно перерастали в поцелуи.
И на этот раз сценарий не изменился: через пару минут Лэндон зашевелился и потянулся губами к моим. Он не торопился, но действовал решительно и нежно: зарывался пальцами в мои волосы, скользил губами, прижимался лбом к моему.
Я таял под его прикосновениями.
Когда Лэндон отодвинулся, его щеки раскраснелись, губы припухли, а глаза были как у кошки. Он улыбнулся, взял меня за руку и потянул к своему животу, чтобы залезть под футболку. Волоски на его коже щекотали мне ладонь.
У меня сбилось дыхание.
– Все хорошо? – спросил он.
– Не знаю, – прошептал я.
– Хочешь, я сделаю это для тебя?
Я покачал головой.
Лэндон вздохнул и отпустил мою руку. Я выпрямился и сел.
– Я что-то делаю не так? – спросил он. – Или наоборот, не делаю?
– Нет. Я… Это сложно.
– Да вроде нет, – хихикнул Лэндон.
– Я не в том смысле. Сложно объяснить.
– Ты мне очень нравишься, Дарий.
– И ты мне очень нравишься.
Лэндон убрал волосы у меня со лба.
И я снова начал таять.
– Я не хочу на тебя давить. Но буду честен: секс для меня очень важен. Как часть отношений.
– Прости. Я пока не готов.
– Чего тебе не хватает?
– Не знаю.
Мне хотелось плакать.
– Я не знаю, – повторил я.
Лэндон потянул мою руку, чтобы вытащить ее из-под меня. Потом поцеловал ладонь и смахнул слезу у меня со щеки.
– Ладно. – Он обнял меня, прижался головой к моей груди и тихо вздохнул.
Когда Лэндон уехал и все разбрелись по комнатам, я заварил себе чашку Бай Мудань – белого чая с нежным умиротворяющим вкусом – и тоже пошел укладываться.
В отличие от своего тезки-царя Дарий вовсе не Великий. Он наполовину перс, но всю жизнь прожил в Портленде. В раннем возрасте Дарию диагностировали клиническую депрессию, и, несмотря на лечение, ему все еще сложно найти общий язык со сверстниками. Узнав, что его дедушка серьезно болен, Дарий вместе с семьей впервые отправляется в Иран. Там он знакомится с соседским мальчиком Сухрабом, дружба с которым навсегда меняет его жизнь.
Амелия была совсем ребенком, когда отец ушел из семьи. В тот день светило солнце, диваны в гостиной напоминали груду камней, а фигура отца – маяк, равнодушно противостоящий волнам гнева матери. Справиться с этим ударом Амелии помогла лучшая подруга Дженна, с которой девушка познакомилась в книжном. А томик «Орманских хроник» стал для нее настоящей отдушиной. Ту книгу Амелия прочла за один вечер, а история о тайном королевстве завладела ее сердцем. И когда выпал шанс увидеть автора серии, самого Нолана Эндсли, на книжном фестивале, Амелия едва могла поверить в свое счастье! Но все пошло прахом: удача улыбнулась не ей, а подруге.
Взору абсолютно любого читателя предоставляется книга, которая одновременно является Одой Нулевым Годам (сокр. ’00), тонной «хейта» (ненависти) двадцатым годам двадцать первого века, а также метамодернистической исповедью самому себе и просто нужным людям.«Главное, оставайтесь в себе, а смена десятилетий – дело поправимое».
Когда жизнь человека заходит в тупик или исчерпывается буквально во всем, чем он до этого дышал, открывается особое время и пространство отчаяния и невесомости. Кейси Пибоди, одинокая молодая женщина, погрязшая в давних студенческих долгах и любовной путанице, неожиданно утратившая своего самого близкого друга – собственную мать, снимает худо-бедно пригодный для жизни сарай в Бостоне и пытается хоть как-то держаться на плаву – работает официанткой, выгуливает собаку хозяина сарая и пытается разморозить свои чувства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Охота на самцов» — книга о тайной жизни московской элиты. Главная героиня книги — Рита Миронова. Ее родители круты и невероятно богаты. Она живет в пентхаусе и каждый месяц получает на банковский счет завидную сумму. Чего же не хватает молодой, красивой, обеспеченной девушке? Как ни удивительно, любви!
В сборник популярного ангольского прозаика входят повесть «Мы из Макулузу», посвященная национально-освободительной борьбе ангольского народа, и четыре повести, составившие книгу «Старые истории». Поэтичная и прихотливая по форме проза Виейры ставит серьезные и злободневные проблемы сегодняшней Анголы.
После смерти своей лучшей подруги Ингрид Кейтлин растеряна и не представляет, как пережить боль утраты. Она отгородилась от родных и друзей и с трудом понимает, как ей возвращаться в школу в новом учебном году. Но однажды Кейтлин находит под своей кроватью тайный дневник Ингрид, в котором та делилась переживаниями и чувствами в борьбе с тяжелой депрессией.
Аристотель – замкнутый подросток, брат которого сидит в тюрьме, а отец до сих пор не может забыть войну. Данте – умный и начитанный парень с отличным чувством юмора и необычным взглядом на мир. Однажды встретившись, Аристотель и Данте понимают, что совсем друг на друга не похожи, однако их общение быстро перерастает в настоящую дружбу. Благодаря этой дружбе они находят ответы на сложные вопросы, которые раньше казались им непостижимыми загадками Вселенной, и наконец осознают, кто они на самом деле.
Вскоре после самоубийства отца шестнадцатилетний Аарон Сото безуспешно пытается вновь обрести счастье. Горе и шрам в виде смайлика на запястье не дают ему забыть о случившемся. Несмотря на поддержку девушки и матери, боль не отпускает. И только благодаря Томасу, новому другу, внутри у Аарона что-то меняется. Однако он быстро понимает, что испытывает к Томасу не просто дружеские чувства. Тогда Аарон решается на крайние меры: он обращается в институт Летео, который специализируется на новой революционной технологии подавления памяти.
Однажды ночью сотрудники Отдела Смерти звонят Матео Торресу и Руфусу Эметерио, чтобы сообщить им плохие новости: сегодня они умрут. Матео и Руфус не знакомы, но оба по разным причинам ищут себе друга, с которым проведут Последний день. К счастью, специально для этого есть приложение «Последний друг», которое помогает им встретиться и вместе прожить целую жизнь за один день. Вдохновляющая и душераздирающая, очаровательная и жуткая, эта книга напоминает о том, что нет жизни без смерти, любви без потери и что даже за один день можно изменить свой мир.