Даринга: Выход за правила - [18]

Наверху выяснилось, что сдвинься они чуть к востоку — нашли бы почти удобную почти тропинку, что изрядно облегчило бы штурману подъем. А холм оказался чуть ниже и не настолько отвесным, как им представлялось по фото и видео. Каменные столбы наверху стояли вкривь и вкось, один был даже повален. И похоже было, что кто-то когда-то притащил их издалека через болото и зачем-то установил здесь, потому что на горе подобного материала не было. Счистив мох, можно было увидеть следы обработки. Да и сама вершина была местом примечательным: с нее открывался роскошный вид на болота и далекие, синими ступеньками уходящие к небу леса. Над горой в вышине парили птицы, какие, отсюда не разобрать. Нарезали неспешные круги. Ветер ерошил траву. Солнце, давно перевалив зенит, не спеша спускалось к горизонту.

— Мир, гладь и в облоцех благоволение, — опустил бинокль Риндир, глядя, как Люб, поставив резак на минимум, разрезает и отбрасывает в сторону кандалы. Голые птичьи ноги с ороговевшими когтями дернулись.

— И как вот ее лечить? — бормотал Люб, водя сканером над оперенным телом. — Липат ветеринар, не я.

— Он не по птичкам, он по рыбкам. Можно вызвать его сюда.

— Чтоб полпланеты флаер увидело?

— Если пойдет повыше…

— Долго. Вроде кости не сломаны.

Риндир наклонился над другом и экраном сканера, рассматривая плавающие в синеве ребра и киль грудины.

— А крылья вывихнуты. Оба.

— Надо их как-то зафиксировать.

— Сперва анализ крови возьму, — полез Люб в сумку за инструментами.

— Что, без аппаратуры в поле не привык работать? — подколол его Риндир. — А прихвати мы не ворону, а этих парализованных парней — задача бы изрядно упростилась.

— Если у них оружие отобрать и связать как следует. Что контакту не споспешеству… — Люб так и застыл с инжектором в руках, потому что птичье тело поплыло, буквально повторяя присущую им самим метаморфозу, и вот уже на траве лежит абсолютно нагая, истерзанная женщина. Дышит с присвистом, тяжело, ходят вверх-вниз ребра.

— Подержи-ка красавицу. Я ей руки вправлю и зафиксирую.

Со щелчком встали на место суставы. И тут же спасенная, укусив Люба за руку, буквально отлетела к одному из столбов и, словно черпая силу, прижалась к каменной шершавой поверхности спиной.

— Mitte kunagi!

— Что она говорит?

— Обещает превратить нас в лягушек, — не удержался от шутки Риндир. — Или не хочет, чтобы ты брал ее кровь на анализ.

— Заткнись.

— Хорошо.

— На корточки.

Люб и сам присел, чтобы оказаться ниже направления взгляда оборотня. Обратил кверху пустые ладони и с четкой артикуляцией произнес на языке аборигенов:

— Хлеба хочешь?

Глава 10

— А у тебя есть хлеб? — прохрипел Риндир, давясь смехом.

— Я думал, ты его прихватил, — отрезал Люб.

— Я только пиво! Я тебе что, мародер какой? Отогнали гадов, и ладно.

Описывая умственный уровень друга, врач стал яростно стучать себя кулаком по лбу. Очами души штурман прекрасно видел это, даже ветерком потянуло, но больше он ничего не видел. И покосился на спасенную женщину: она все так же жалась к каменному столбу, лицо застыло, и только зрачки метались в больших глазах — словно на старинных ходиках.

— Сьялан! Она же нас не видит!..

— А укусила так, точно видела, — огрызнулся Люб.

— Маскировку убери, — ехидству тона штурмана могла бы позавидовать сама госпожа Бьяника-старшая. Врач отключил хамелеон и продолжал сидеть неподвижно, как обычно ведут себя, чтобы не спугнуть зверюшек или птиц, добиться любопытства, а со временем и доверия. Только хлеба в руке не хватало.

— Мы не духи, не призраки. Не надо нас бояться, — сказал Риндир негромко.

— Зубы не суши, за агрессию может принять, — прошипел Люб, не двигаясь, снова используя мыслеречь.

— Накормить ее надо. Обещал хлеба, жмот…

— Чем?

Спасенная, переводя взгляд с одного спасителя, на другого, украдкой их рассматривала.

— Шоколадом. Вонь скунса на них подействовала, значит, не так уж мы и отличаемся. Да и нам от их птички ничего, кроме радости не было.

— Сравнил хрен с пальцем! Я клятву давал спасать людей, а не гробить! — взорвался Люб. — Без анализов не дам! Птичка? Ты сказал, птичка? Я отложил для образцов кусочек. А воду дадим из проб.

Приманив все еще незримого кибера, он стал копаться в образцах.

— По-твоему, она съест сырую? — навис над ним Риндир.

— Запеченную, я поздно спохватился. Вот. И образцы для «слепой» торговли.

— Самое время… А давай я под хамелеоном сзади к ней подкрадусь и парализую, тогда и анализы возьмешь, и подлечишь, — изложил он тактический план, старательно сохраняя на лице нейтральное выражение.

— Я тебя самого парализую, бодох, — яростно прошипел Люб и стал выкладывать на траву птичье крылышко, воду в крышке от термоса, ручное зеркало, гребень, низку молочного янтаря. — Пяться задом…

— И откуда ты это все знаешь?

— Инстинкты.

— А точно не Аурорин инструктаж? — хохоча, переваливаясь, штурман отошел на корточках на пару метров от разложенных вещиц и там замер. Люб поступил так же.

— Ох, ей же руками не стоит двигать… — бормотал он.

— Скажи спасибо костюму, — подначил его Риндир. — А то бы тоже двигать руками не смог, по крайней мере, правой. Еще бы и уколы делать пришлось. От бешенства.