Дар. Золото. Часть 2 - [18]

Я заметил, что Веник украдкой поглядывает в сторону дракона, а тот лежит лицом вниз – как упал – без движения. Хорошо хоть дышит.

Подойдя к нам, Машка, не останавливаясь, скинул мешки под ноги, с ходу врезал Венику в глаз, подправил ногой падение тщедушного тела, и, присев над ним, бесцеремонно ткнул носом в землю.

– С-сученок! – прокомментировал свои действия кот. Схватил Веника за шиворот, легко поднял на ноги и прошипел. – Пошли!

И, полусогнутым, повел в сторону леса.

Надо отдать должное старику. Он молчал. Но Машка просто привязал Веника к дереву, подальше от остальных. Наверно, за дракона боялся. Точнее, дракона.

Пока он возился с несостоявшимся менталистом, я достал из мешка Заразу.

Когда нацепил клинок на пояс... ох, что я услышал в свой адрес! Где он только набрался такого? Но даже претензии черного умника не испортили мне настроения. Пусть поворчит. Он тоже рад, и не маскируется, кстати.

Потом я проверил наличие всей моей собственности в бауле. Собственность в наличии была, но не вся. Собственно, наличности и не было. Я повернулся к Жаену:

– Где серебро?

Дедок усмехнулся:

– Раз уж ты затеял по чужим вещам шариться, то и продолжай.

– Чужим? Это мой баул! – возмутился я.

– Арбалеты кто покурочил? Они не твои.

Я выпрямился. Опять кто-то пытается определить меня в виноватые. Внешность у меня такая что ли? Кто ни попадя воспитывает. И каждый в свою пользу, разумеется.

– Слышь, дед, – надоело мне быть воспитанным, – в отличие от твоего сыночка, я маг настоящий. Ты это прекрасно видел. Почему ты решил, что я оставлю вам ваши цацки?

Ответ я слушать не стал. Хоть и говорил дедок что-то там про дворянство, про благородство. Я развернулся к лодкам. Шариться, так шариться. Сами попросили.

6

Уже в сумерках, мы вдвоем с Машкой сидели у крохотного костерка и черпали ложками пахнущую наваристым бульоном похлебку. С салом. Котелок у нас был небольшим, что меня сначала огорчило, но через пару ложек, я успокоился. Здесь хватит не только нам с Машкой, но и Алабару, когда он очнется. Надеюсь, очнётся.

Часом ранее мы изо всех сил старались переложить его на одеяло и Машка отдуваясь выдал:

– Лось, блин! А с виду не скажешь.

Дракон оказался тяжелым. Алабар не был ни слишком большим, ни чересчур широким. Мощным, да. Но подтянутым, гибким. Почему же такой неподъёмный?

Словом, кое-как, волоком-перекатом мы определили его на теплое одеяло возле костра, укрыли сверху еще одним и принялись за ужин.

Кое-кто, конечно, может спросить, почему мы не стали предлагать отужинать бандюкам? Почему Машка рукоприкладством, понимаешь, занялся? Мы ведь положительные герои, правда? Аристократы! Нам не пристало отвечать обидой на обиду, оскорблением на оскорбление, это низко. Нам не приличествует быть злопамятными. Мелочно это. Благородство должно быть у нас в крови.

Я ему так отвечу. Не для истории, просто между нами. Не надо путать благородство с идиотизмом, ладно? Хватит того, что мы не стали забирать у них припасы.

Связанные близнецы спали, устало облокотившись друг о друга. Солидно похрапывал Тамил. Жаен, умаявшись комментировать наши действия, давно молчал и тоже клевал носом, а Веник тихо подвывал в перелеске. Почему тихо? Потому что Машка пообещал ему незабываемую встречу с местной фауной, в виде волков, медведей и рысей, если он будет вопить. Правда, каким образом они все вместе здесь окажутся, не знаю, но Машке виднее. Лично меня четвероногие хищники интересовали мало. Меня интересовали двуногие.

После сытного ужина, я подсел к насупленному старику.

Трудно долго сидеть на бревне со связанными руками, уставшему, и в его-то возрасте. Тем более, что с воды уже тянуло прохладой, из леса к костру крались темные тени, и с гор, со своими тайнами и угрозами, спускалась ночь. Но мы ведь добросовестно соблюдаем правила игры. Затеянной, кстати, не нами. Так что... ничего личного.

– И что тебе надо, малой? – совсем недружелюбно спросил старик.

– Поговорить.

– Вот уж не ожидал, – ехидно произнес он. – А что я за это получу?

Мне не нужны были выяснения отношений, словесная шелуха и занудство. Устал я. Поэтому сказал как можно убедительней:

– Веника получите. Живого, – и продолжил. – Предупреждаю сразу: сейчас взывать к моей совести, разуму, жалости, воспитанию и прочей лабуде бесполезно. Всё это у меня есть, но просыпается тогда, когда вышеперечисленное есть и у других. У вас этого нет.

Я почувствовал что-то похожее на замешательство.

– Как раньше назывался Лисс, и откуда вы об этом знаете? – если мне «моржи» не почудились, он должен ответить.

Жаен повернул ко мне лицо. Нет, вовсе не удивленное. Скорее усталое и напряженное. Неужели я угадал, и он знает куда больше, чем кажется? Но вместо ответа он задал вопрос:

– А сможешь? Убить сможешь? – насмешливо спросил он.

Я посмотрел на бледного дракона, вспомнил Пончика, Саню… Вспомнил Харта, Сина, короля. Располовиненное тело Джара. Увидел лица Кадаша Балора и лэра Лорана, словно они сейчас стояли передо мной… Отца…

– Доказать? – мне этот многозначительный треп надоел. И я бы убил. Да, взял бы Заразу, плюнул на всё, дал ему волю и убил. Да, привязанного. Может быть их всех, не знаю. Думайте, что хотите. Просто потому, что те, кого этот «сом» продавал, не смогли это сделать.