Дар языков - [40]

Суть мысли в следующем: какова от этого польза? Павел настаивает, что «говорение на языках» — на пользу Церкви. Если это просто говорение без достижения желаемого результата в деле устроения Церкви, то в чем же здесь польза? Владеющий языками должен передать «откровение, пророчество, знание и учение», то есть Весть от Бога, которая предназначена для устроения Церкви. Таким образом, язык, которым владеет говорящий, должен быть понятным, если же его понять невозможно, то необходим переводчик, чтобы была достигнута поставленная цель.

Другие два соображения Павла в 1 Кор. 14:7, 8 взяты из области музыкальной, потому что и музыка несет в себе информацию. Музыкальные инструменты — будь то флейта или арфа — издают упорядоченную последовательность отчетливых звуков, т. е. несут четкую мелодию, которая достигает человеческой души. Как пишет Моррис, «бессмысленное нагромождение звуков ничего не означает» (Моррис. «Первое послание Павла к Коринфянам, с. 192). Солдат должен различать, когда труба зовет его к отступлению, а когда, наоборот, в атаку, только в таком случае от трубы есть польза.

Вопрос в следующем: вразумительно или невразумительно? В чем польза феномена «говорения на языках» самом по себе, если речь непонятна для тех, кому она адресована? Своей функции она не выполняет. «Говорение на языках» должно быть доступно для других.

Цель этих примеров ясна. Главное в том, что смысл произносимого должно понимать, исходя из слышимых «звуков». Цель состоит в том, чтобы содержание Вести могло быть воспринято сознанием слушающего, информация должна вести за собой, в результате чего со стороны ведомого будут предприняты соответствующие действия. Но все это, к сожалению, отсутствует у того, кто «говорит на языке» (1 Кор. 14:9). Эта речь (logos) невразумительна (eusemon). В работе Г. Деллинга «Поклонение в Новом Завете» отмечалось, что это «говорение языками» «было не заикание, но движимый духом человек в коринфской церкви говорил на языке, который был непонятен большинству присутствовавших» (с. 33).

Ввиду того факта, что говорящего не понимали другие, желаемые результаты не могли последовать. Поэтому всякий, кто «говорит на языке», «говорит на ветер» (1 Кор. 14:9). Последнее выражение — поговорка, и здесь она означает, что если не делается перевод, речь не приносит пользы слушателям. «Другой не назидается» (1 Кор. 14:17), несколько ниже замечает Павел. Единственно, кто назидается — это сам говорящий (1 Кор. 14:4), но дар языков давался отнюдь не для этого.

Третий пример Павел берет из мира человеческих взаимоотношений (1 Кор. 14:10–12). В Коринфе (коммерческой и политической метрополии с примыкающими к ней двумя портами) говорили на всех известных тогда человеческих языках, но «это многообразие языков часто было препятствием к межличностным взаимоотношениям. Более того, нетрудно представить, насколько мучительно бывало двум умудренным жизнью людям оказаться непонятыми друг другом» (Робертсон и Плюмер. «Первое Коринфянам», с. 310, 102).

Павел пишет: «Сколько, например, различных слов[78] в мире (14:10), но ни один народ[79] не имеет языка «без значения» (aphonon)[80] (14:10). Смысл 10 стиха заключается в том, что на земле существует такое множество языков, звуков и диалектов, что ни один человек в мире не в силах знать их все. Основываясь на этой мысли, Павел пытается передать нам состояние человека, которому не понятен смысл обращенной к нему речи: «говорящий для меня чужестранец» (14:11).

Слово «чужестранец, варвар» — звукоподражательный термин, обозначающий человека, говорящего на непопятном языке, т. е. не на греческом, а потому «чужестранца». Замечание Павла напоминает жалобные слова Овидия, когда он был в ссылке на берегах Черного моря: «Я здесь варвар, поскольку никто меня не понимает и тупые геты смеются над моей латинской речью» (Ovid. «Tristia V», х. 37f). Эта иллюстрация, включающая в себя «чужестранца», еще раз показывает, что в 1 Кор. 14 Павел, упоминая «язык», имеет в виду язык разговорный.

Пример Павла учит, что если кто–либо говорит на непонятном для слушателей языке, общения не получается. Как раз это, по его мнению, и происходит в коринфской церкви. Он признает (14:12) ревность коринфян о духовных дарах (pneumatikon)[81]. Он призывает их: «ревнуйте о дарах духовных» (14:1). Однако если не происходит полезной передачи «откровения, знания, пророчества и учения» (14:6), то это противоречит назначению дара, цель которого — устроение церкви (14:12).

Павел не налагает запрет на «говорение языками», но он определяет границы, для которых они предназначены и вне которых не приносят пользы. Вновь и вновь Павел подчеркивает, что духовные дары, будь то языки, пророчества или какой иной дар, имеют одно главное предназначение — устроение, назидание Церкви (1 Кор. 14:3, 5, 12, 26). В этом суть слов Павла в 14:1—5. Павел увещевает члена Церкви, имеющего дар иных языков, устроять и назидать Церковь и воздержаться от назидания самого себя.

10. «Языки» как знамение для неверующих

В 1 Кор. 14:20—25 Павел в первый раз заводит речь о впечатлении, производимом на неверующих в момент, когда они попадают в помещение, где собирается церковь, и слышат, как некоторые ее члены одновременно «говорят на языках». Реакция неверующих не будет благоприятной. «Если вся церковь сойдется вместе, и все станут "говорить языками", и войдут к вам незнающие или неверующие, — то не скажут ли, что вы беснуетесь?» (