Дар языков - [24]
Никто не отрицает связи между опытом христиан в Коринфе и тем, что произошло несколько ранее в Иерусалиме. Действительно, существует связь в феноменологической, лингвистической, теологической и миссиологической основах. Однако на основе хронологической не может быть никакого сомнения, что «говорение языками» произошло изначально в Иерусалиме и было в день Пятидесятницы. Опыт языков в Коринфе случился двумя десятилетиями позже. Исходя только из этого, необходимо в исследованиях и толкованиях брать за основу дар языков из Дели. 2, т. е. наиболее раннее проявление этого опыта.
Любой исследователь, который придерживается гипотетической теории источников, вынужден прийти к заключению, что феномен языков доступного в настоящее время греческого текста Дели. 2, который текстологически надежен, следует понимать в смысле настоящих языков. Но разум сторонников означенной гипотезы никак не может вместить этот очевидный вывод ввиду принятого ими понимания 1 Кор. 14. Методологически корректнее предположить, что и деятельная попытка пересмотреть Деян. 2 происходит попросту потому, что первоначальный феномен языков не согласуется с проблематичной интерпретацией современными учеными 1 Кор. 14. В этой связи возникают серьезные методологические проблемы.
Существует апробированный временем принцип толкования Библии. Исторически корнями своими он уходит во времена Реформации и даже в новозаветные времена. Принцип этот прост: Библия толкует себя сама. Он известен в истории христианства как протестантский принцип sola scriptura — только Библия. Недостаток места не позволяет нам обрисовать все древо этого герменевтического принципа. Павел рекомендует «соображать духовное с духовным» (1 Кор. 2:13). Идея заключается в том, чтобы прозревать духовное на основе вдохновенного слова знания (12:8; ср. 10:12). Петр сказал, что «никакого пророчества в Писании нельзя разрешить самому собою» (2 Петр. 1:20). Доверяющие Библии христиане на протяжении всей истории следовали тому принципу, что сама Библия должна сказать свое слово по вопросам духовным, и только она одна может быть единственным авторитетным источником в вопросах доктрины и практики. Современный писатель подтверждает, что по–прежнему Библия должна толковать себя сама, необходимо «сравнивать Писание с Писанием» (Е. Уайт «Великая борьба», с. ориг. 595).
Установка на то, что Библия единственный и неповторимый «стандарт для всех учений и основание для всех изменений», в строгом смысле применима ко всему миру, она претендует быть герменевтическим ключом к пониманию Библии. Это означает, что традиция не есть основание для верного толкования Писаний[35]. Это также означает, что и философия не предоставляет ключа к толкованию Писаний, не дает его и сравнительный подход школ истории религий, и никакой другой внешний ключ не подходит к богодухновениому Откровению. Иначе говоря, опыт, традиция, философия, наука или внебиблейские религии не определяют истинное значение Писаний. Причина тому кроется в том факте, что будучи единственным в своем роде духновенным Божественным откровением, Писание должно говорить само за себя, и это не следует возбранять. Вообще говоря, это означает, что толкование — всего лишь данная тексту свобода самому свидетельствовать за себя, это процесс его самопросветления и утверждение постижения истинного смысла. Надо позволить ему говорить за себя, тем самым извлекая написанное в очевидном его значении. Не стоит утверждать, что в каждом случае или в большинстве случаев значение библейских текстов настолько ясно, что надо отказаться от усилий и напряженного труда его понять. Писание есть Слово Божье. Оно должно само себя толковать. Есть разница между Словом Божьим и словом человека (опыт, традиция, философия, наука и т.п.). Последнее не есть ключ к содержанию Библии как Слову Божьему.
Эти герменевтические соображения утверждают рамки и истинное основание для обсуждения библейских текстов, относящихся к говорению языками. Как утверждалось выше, наше исследование строится в хронологическом порядке и в то же время идет от более прозрачного текста Дели. 2:1–13 к менее очевидным или спорным текстам в других местах Нового Завета.
Другое соображение и, возможно, наиболее важное для этих ученых заключается в том, чтобы последовать за теми слушателями, которые пришли в недоумение от опыта заговоривших языками верующих (Деян. 2:13). Это состояние недоумения используется современными учеными для того, чтобы приписать Деян. 2 описание алогичной речи, т. е. глоссолалии. Такой путь привел их к гипотезе, «что в своем современном виде Деян. 2 объединяют в себе два различных описания, из которых одно описывает начало "говорения языками" в молодой Церкви, а другое — чудо овладения иностранными языками». Но где убедительные свидетельства, что из Деян. 2:13 следует вычитывать алогичный тип речи? Ни этот, пи какой другой текст Деян. 2 не сообщают о бессмысленном бормотании. Состояние недоумения в собрании при слушании людей, «говорящих иными языками», вовсе не утверждает, что их речь была алогичной.
