Дар милосердия - [51]

Учительница встала.

— Достаньте дневники, — сказала она, — и запишите домашнее задание на завтра.

Зашелестели страницы, и на нее уставились восемь рядов внимательных глаз.

— Назавтра вы должны написать сочинение на тему «Кем я хочу стать, когда вырасту».

Легко быть храброй по утрам, когда все вокруг заливает яркий солнечный свет, и совсем другое дело вечером, когда ушел последний ученик и классная комната снова похожа на декорацию к мрачным произведениям Достоевского.

«Какую бумагу он возьмет? — думала мисс Эллис. — Предположим, он и в самом деле напишет, что хочет стать космонавтом и летать по маршруту Солнце-З-Альфа Змееносца-14, или назовет другую фантастическую профессию. Какую картинку я увижу?»

А вдруг Лайлквесты и правда пришельцы?

Быть такого не может. Просто не может быть, и все. Такое происходит только в дурацких фильмах, которые показывают время от времени, но не в реальной жизни. Не в начальной школе маленького городка. Не в Томпкинсвилле.

Но если предположить, просто предположить…

Наверное, стоит кому-то рассказать, на всякий случай.

Только кому? Она подумала про мисс Тинг, молчаливую учительницу пятого класса, и покачала головой. Это не тот человек, которому можно довериться. Кто знает, что таится за барьером ее ледяного спокойствия? Была еще мисс Аверил, учительница четвертого класса, но мисс Эллис снова покачала головой. Она всегда чувствовала себя неуютно в обществе блестящей мисс Аверил и ни о чем серьезнее последнего фильма с Грегори Пеком не стала бы с ней говорить.

Неожиданно на ум пришел мистер Финдли.

Реакция мисс Эллис на эту мысль удивила ее саму и шокировала бы мистера Финдли, присутствуй он здесь лично. Ее переполнило желание помчаться к нему и рассказать обо всем, прижаться щекой к лацкану его синего шерстяного пиджака, к его сильному плечу. Не отдавая себе отчета в том, что делает, она торопливо зашагала по коридору к кабинету директора и уже было подняла руку, чтобы постучаться в строгую дверь…

Но рука зависла в воздухе.

Пока мисс Эллис нерешительно стояла там, пытаясь восстановить дыхание, в ее воображении возникла четкая картина. Мистер Финдли сидит за пустым письменным столом и только и ждет, чтобы какой-то слишком впечатлительный рядовой ворвался в его святая святых и нарушил строй благородных мыслей невероятной историей о летающих тарелках, приземлившихся на строевом плацу, и марсианах, грабящих военные склады.

Она попятилась от двери, но в ту же минуту та открылась. Мисс Эллис и так едва держалась на ногах, потому легкого толчка оказалось достаточно, чтобы она шлепнулась на пол.

Несколько секунд она была не в силах пошевелиться и лишь испуганно смотрела на мистера Финдли, который показался из кабинета. Его глаза округлились от удивления.

— О, мисс Эллис! — воскликнул он. — Простите, я не знал, что вы тут стоите.

Директор помог учительнице подняться, обращаясь так бережно, словно она была чрезвычайно ценным предметом военного имущества. К счастью, мисс Эллис приземлилась на наименее уязвимую часть тела, и потому пострадала только ее гордость.

— Вы хотели меня видеть, мисс Эллис?

Ее лицо пылало.

— Нет, мистер Финдли, — сказала она, — я просто проходила мимо, когда вы открыли дверь.

Она вернулась в свой класс почти бегом. Крепко закрыла дверь и прислонилась к ней.

Лицо мисс Эллис не скоро приобрело прежний цвет, и лишь много позже она принялась наводить порядок на столе. Выставила в ряд книги между подпорками в виде сфинксов, выстроила карандаши в шеренгу, а все остальное, что нельзя было расположить в строго геометрическом порядке, спрятала в ящик. Затем подошла к окну и аккуратно поправила жалюзи.

Она вышла из школы, прошла вдоль школьной аллеи, перешла улицу под развесистыми ветвями кленов — не переставая думать о мистере Финдли.

По телевизору опять показывали какую-то ерунду, а гостиная миссис Харпер казалась еще более душной, чем обычно. Извинившись, мисс Эллис ушла в середине программы и легла спать.

Она лежала в темноте и думала о том, как летний ветер колышет тополя, об извилистых сельских дорогах, о наивных историях в учебнике для четвертого класса, о книгах, прочитанных в детстве, «Банни Браун и его сестра Сью», «Шесть маленьких Банкеров в гостях у дяди Фреда». А еще вспоминала один случай из своего детства.

Случилось это поздней весной или в начале лета. Ей приснился кошмар, от которого она проснулась, встала, оделась, еще в полусне, и, босоногая, выскочила из дома в туманное утро. Кошмар не оставлял ее, когда она мчалась по двору и по полю, надеясь, что наконец взойдет солнце.

Ей хотелось увидеть свет и жизнь вокруг, зелень травы и деревьев, спокойную синеву неба.

Солнце все не вставало, а она бежала и бежала. Ледяная роса обжигала посиневшие от холода детские ножки, холод поднимался все выше и выше, и вскоре девочка уже дрожала всем телом. Наконец она примчалась к пастбищу, увидела размытые силуэты отцовских коров, услышала мычание и перебралась через ограду. Ноги нашли место, где спала одна из коров, и остатки животного тепла окутали тело. В эту минуту солнце показалось из-за далеких холмов, его лучи пронзили туман, и безжизненный, причудливей мир вдруг засиял миллионами солнечных бриллиантов, превращаясь в зачарованный мир тепла, надежды и счастья, безопасный мир, наполненный добротой…