Дар Менестреля - [9]

Широкой лентой протянулась вдаль могучая река. Там, на горизонте высились неприступные горы, подминая под себя зеленую долину. По берегу реки шли двое. Дастин разглядел одеяния путников — один в бордовом, другой — в сером. Идущие приблизились, и менестрель увидел их лица. Они казались ему до боли знакомыми. Словно он где-то их видел. Дастин силился, пытаясь вспомнить где и когда это могло быть? И почему-то это было очень важным — вспомнить тех двоих. От бессилия у юноши заломило в висках, и он вздрогнул.

И увидел узницу, слабо освещенную звездным светом, и проницательные глаза, смотрящие на него в упор. Обладатель этих очей был уже немолодым лысоватым человеком маленького роста, с небольшим брюшком и ужасно изуродованными руками.

Незнакомец долго всматривался в лицо Дастина, пока наконец не произнес серьезным тоном:

— Ты необычный узник. И те двое тоже не просто так…

— А ты…тоже видел тех? — сглотнул Дастин.

— А то как же! — удивился коротышка, снова заговорив с той самой иронией, что так понравилась Дастину. — Еще как видел. И они почему-то кажутся знакомыми. Да и ты тоже мне знаком. Только не пойму, откуда.

— Я тоже не пойму, почему у меня возникло ощущение, будто я знаю тех двоих, — произнес Дастин. — Хотя тебя, почтенный, я не знаю.

— Хо! В этих краях меня кличут Онтеро, сюда меня запихали эти выродки, что мнят себя всемогущими магами…

— Как, вы знаете Волшебников с Архипелага? — удивился Дастин. С раннего детства он любил истории о знаменитых Магах с Островов в Великом Море, но ни разу не встречался с ними, хотя тайком мечтал об этом всю свою жизнь.

— Фи! — фыркнул Онтеро. — Да я сам маг и чародей. О, Эст-Арви. Это прекрасный остров. Hо там живут уму не постижимые тупицы. Занешь, парень, а ведь они меня изгнали много лет назад. За ересь. Я ушел и долго жил в Корранском лесу. Так нет — выследили ищейки этого Акрата и упрятали сюда. И видишь — коротышка показал свои руки. Они были ужасно искалечены, казалось, что по самый локоть не осталось живого места. — Они били меня железными прутами. И теперь я не могу творить заклятие, ибо помимо Слва и Силы мне нужны мои руки. И они боятся меня. Боятся даже убивать. Мертвый колдун страшнее живого — так говорят в народе… Только каждый месяц они присылают палача, чтобы он снова уродовал мои начинающие заживать руки…А кто ты, мой юный друг? И за что ты тут? — внезапно спросил Онтеро.

— Меня обвиняют в убийстве принцессы…

— Ого! — колдун цокнул языком.

— Я — придворный менестрель, зовут же меня Дастин…

Внезапно Онтеро подскочил к юноше и крепко схватил его за плечи, впившись своими пронизывающими до костей глазами:

— Повтори, как ты себя назвал.

— Я сказал, меня зовут Дастин.

— Хм. Тот-с-Именами тогда мне говорил. — Онтеро отпустил менестреля и словно уже разговаривал сам с собой, не замечая присутствия юного барда. — Меретарк давно разрушен, Он исчез, а вот же… Дастин. Я понял, на кого он похож — неужто Корджер снова вернулся? Сколько раз я был с ним, помогал ему. Он не упомнит. А я помню. Меняется мир, меняются имена, все забывается, а кое-что я все же помню… А скажи-ка, Дастин, — Онтеро вновь повернулся к менестрелю, и в глазах его горел странный огонь. — Кто твои родители?

— Мне рассказывали, будто я — подкидыш и…

— Довольно! Если я прав в своих суждениях, то мы не только выберемся отсюда, но и натворим еще много чего интересного.

— Hо как? Как же мы выберемся отсюда? Отсюда невозможно вырваться, и потом, даже если мы бежим, нас непременно схватят. А с твоими руками и моей больной ногой…

— Пустяки, мне бы восстановить Силу Рук, хромоту мы твою вмиг поправим. Слушай меня внимательно. Ты сейчас начнешь петь. Пой что угодно, только постарайся ни о чем не думать, как будто поешь не ты, а слушаешь со стороны. Hу как совсем недавно ты пел. А дальше я помогу тебе сделать то, что нам нужно.

— Hо как же я смогу петь и ни о чем не думать?

— Сможешь, поверь мне. И не только это сможешь. Только если я не ошибаюсь. А теперь начинай.

Дастин пожал плечами и начал петь. Hа этот раз это была «Соната Весенней Любви» — длинная романтическая баллада древности. Сначала у менестреля не получалось то, чего хотел от него Онтеро. Какие-то странные мысли блуждали в его голове, а когда вроде бы начинало получаться отрешение, Дастин сбивался с песни. Приходилось начинать занова. Онтеро терпеливо ждал.

И, наконец, юноша понял, что странное ощущение пришло. Он вновь не видел темницы и уже не слышал своего голоса. Зато услышал монотонный голос колдуна, говорившего странные бессмысленные фразы.

-..Луна плещется в Заводи Времени, и Дождь Излигера ниспадает на Покров. Падай, Звезда. Жги Нетопыря, ибо Узревший Пламя твое не падет в Пучину Эала…Песня слетает с Нетленных Уст, дарована Песня, и первая нота ее ныне ведет свой Луч во Царствие Сна, где дремлет Безрукий Фахак…

И слушая этот бред, Дастин вдруг отчетливо увидел дверь в темницу, куда его затолкнули, а возле двери — стражника. И отчего-то захотелось юноше погладить воина по голове незримой рукой и сказать ему «Спи!». Тотчас часовой мирно задремал, прислонившись к стене. А голос Онтеро все продолжал: