Дар или проклятье - [29]
Я ощущаю следы Маминой магии, но не могу нащупать ничего конкретного. Может быть, у нее закончились силы, прежде чем она смогла закончить писать? Я пробую снова и снова. Я использую разные заклинания. Я не оставляю попыток, пока не накатывает жуткая слабость. Моя колдовская сила блекнет и прячется куда-то глубоко внутрь. Мамины слова начинают размывать слезы. Я раздраженно промокаю глаза, швыряю дневник на кровать и делаю шаг к окну. У меня за спиной падает на пол стеганое одеяло.
Сквозь лилейные шторы в мое окошко заглядывает луна. Я смотрю на освещенную лунным светом нагую статую Афины, богини мудрости и войны.
Мама не поручила Отцу защищать нас. Честно говоря, она и сама не слишком в этом преуспела. Она оставила дневник, полный загадочных предупреждений, и завещала мне тяжелую ответственность, которую, по-хорошему, должна бы нести сама.
Но я смогу защитить моих сестер. Что бы ни произошло с маминой подругой Зарой или с Бренной Эллиот, я не позволю этому случиться с Маурой и Тэсс. Во всяком случае, пока я не испустила свой последний вздох.
6
Я стою на помосте в задней комнате одежной лавки миссис Космоски. На мне лишь сорочка и корсет, а они разглядывают меня, как коня на ярмарке.
— Слишком худа, — говорит миссис Космоски, неодобрительно покряхтывая.
— Ну, это мы исправим, — успокаивает Елена. — Дадим намек на формы. Подушечки под грудь, турнюр…
Миссис Космоски кивает:
— Значит, работы будет больше. Моим обеим швеям придется работать всю ночь.
— Как считаете необходимым, — в голосе Елены звучит обещание. — Все должно быть готово к среде. А утром барышни придут на последнюю подгонку. Это чаепитие — их дебют в свете, они не могут появиться там в таком виде.
Миссис Космоски бросает взгляд на нежно-зеленое, с высоким воротником платье Мауры и сухо изрекает:
— И действительно.
Наш спор с миссис Космоски тянется не первый год. Она каждый раз предлагает мне яркие цвета, модные ткани, современные фасоны. До сих пор я не прислушивалась к ее советам, но теперь у меня нет шансов.
Елена убедила Отца тряхнуть мошной, чтобы каждая из нас могла обновить гардероб. Она заявила, что все наши старые вещи — старомодные и безвкусные. Тэсс возликовала при мысли о длинных, взрослых нарядах, и лишь я не ощущала от всей этой суеты никакой радости.
Я слишком озабочена мыслью о том, что, кажется, оказалась самой могущественной ведьмой за несколько столетий.
Елена обходит меня кругом.
— Однако, какая талия? Кейт, двадцать дюймов?
Я киваю, и она испускает протяжный, абсолютно неженственный свист:
— Большинство девушек убили бы за такую.
Маура сердито смотрит на меня из противоположного угла комнаты: к ее великому огорчению, ей ни разу не удалось затянуть корсет меньше, чем на двадцать четыре дюйма.
— Зато мне не требуется подушка на задницу, — бормочет она, не сводя с меня глаз.
Тэсс хихикает, прикрывшись ладошкой.
Миссис Космоски поджимает губы. Странно, она ведь денно и нощно занимается женскими формами и фасонами, почему же в ней столько ханжества?
— Маура! — Елена трогает один из своих идеальных черных локонов, обрамляющих идеальное, в форме сердечка, лицо. — Прошу вас, не употребляйте таких неподобающих леди слов.
Миссис Космоски снимает с меня мерки. Это высокая женщина с лебединой шеей и копной пышных темных волос. Во время разговора с Еленой ее жемчужные сережки качаются взад-вперед.
Пока я терплю ее тычки и щипки, сестры шепчутся на розовом двухместном диванчике; такие еще называют «места для влюбленных». Попутно Тэсс изучает модный журнал, и ямочка на ее левой щеке выдает то, как забавляют сестру иноземные фасоны Мехико-Сити.
Одежная мастерская задумана как дамский оазис и, вероятно, должна внушать чувство безопасности, но почему-то все, начиная с темно-розовых обоев и кончая бледно-розовым бархатным двухместным диванчиком, вызывает у меня скрежет зубовный. Все горизонтальные поверхности уставлены букетами роз, наполняющих воздух приторно-сладким ароматом. Для меня он слишком сильный, я прямо-таки задыхаюсь, а вот Маура этот запах обожает. Она словно ребенок в кондитерской лавке, у которого от огромного выбора закружилась голова. Елена это поощряет. Миссис Космоски благоговейно ловит каждое слово нашей гувернантки, впитывая ее рассказы, как евангельские истины, — ведь речь идет о том, что сейчас носят в Нью-Лондоне. Разве не предполагается, что Сестры истребляют в себе такие грехи, как гордыня и тщеславие? Уж конечно, наряды Елены ничем не уступят тем, что красуются на страницах каталогов. Сегодня на ней великолепное платье персикового шелка, который сияет на фоне ее темной кожи. Этот наряд чуть не довел Мауру до нервного припадка.
— Я уже закончила, мисс Кейт, — говорит миссис Космоски; ее дыхание пахнет мятой.
— Простите, мэм, — в дверном проеме появляется темная головка Габриэль Доламор, одной из здешних швей. Число тех, кто видел меня сегодня без одежды, прибыло. — Мисс Колльер пришла за своей перешивкой.
Я тянусь за своей нижней юбкой и простым коричневым платьем. Строго говоря, когда-то оно было насыщенного шоколадного оттенка, но потом пережило много стирок и теперь цветом больше всего напоминает грязь. Маура застегивает мне кнопки на спине; ее пальцы привычно и ловко касаются моей кожи.
Увлекательная история о колдовстве, ведьмах и любви!Могущественная религиозная организация под названием Братство начинает беспрецедентно жестокое преследование ведьм, и поэтому те отчаянно нуждаются в том, чтобы сила Кейт Кэхилл, о которой говорилось в пророчестве, наконец пробудилась. После того как подругу Кейт, Саши, арестовывают за колдовство, одна из жаждущих войны с Братством Сестер предлагает старшей Кэхилл свою помощь — если Кейт согласится рискнуть всеми, кого любит.Но Кейт не хочет становиться оружием и вовлекать в интриги ведьм подруг и любимого.
Пятеро незнакомцев спешат на последний поезд метро. Один торопится покинуть страну. Второй бежит от полиции. Третий пытается оттолкнуться от дна. Четвертая убегает от прошлого. А пятая – от самой себя. Внезапная остановка в туннеле перечеркивает их планы… А где-то на поверхности погружающийся в маниакальную шизофрению капитан следкома получает странное задание – разыскать исчезнувшую при загадочных обстоятельствах дочь влиятельного генерала. Следы ведут его в метро. .
Однажды провинциальный художник Алексей Ганин нарисовал портрет девушки, которая приснилась ему во сне и с этого момента вся его жизнь пошла наперекосяк. Он стал нелюдим, потерял покой… Дальше — больше — внезапно одна за другой бесследно исчезают три его девушки, он никак не может устроить свою личную жизнь, потом трагически погибают его единственный близкий друг — художник Павел Расторгуев и богатый покровитель — олигарх Никитский… Такова завязка романа «Врата Лилит» — динамичного, остросюжетного повествования о судьбе художника, связавшего свою судьбу с нечистой силой.
Роман Коутса похож на африканский танец джубу, который танцуют, держа на головах кувшины, полные воды. Кто прольет воду – выбывает. И так до последнего танцора. Такой танцоркой была мать главного героя, он же с кувшином не танцует. Хайрам Уокер магическим способом перемещает рабов в пространстве, из южных штатов в северные, используя для этого воду.
«Палач», — мелькнуло в голове. — Не бойся, — прошептал незнакомец, склоняясь надо мной. Он отер мой лоб от влаги и тихо цыкнул: — Ты не мертв, но и не жив. Сейчас решается твоя судьба.
Неподкупные пальцы грехов минувшей молодости незримо тянут успешного инженера обратно на малую Родину — в небольшой провинциальный городок. Меж редких высоток видятся проблески бездумно утраченного главного — теплоты близких, любви родных. Однако, судьба готовит нежданное, для каждого, кто ещё вчера видел наброски новой жизни в чистой тетради — смерть. Но переступив главную черту герой понимает, что его эпилог вполне может оказаться гораздо содержательней, чем вся прижизненная повесть.