Дар - [31]

— Да с-секрета-то никакого вроде как и нет, — с трудом ворочая заплетающимся языком, пробормотал Федул. — Об этом с-секрете к-ждая с-собака в деревне знает. — Он свесил голову на грудь и задумался, потом ухватил ускользающую мысль и продолжил:

— А только негоже с-сподручникам про князя своего… такое говорить…

Федул окончательно выбился из сил и, широко зевнув, помотал головой, отгоняя навалившуюся дрему. Та оказалась сильнее, и вскоре он, откинув голову на траву, сладко похрапывал на пару с Михаем.

Гнат снисходительно махнул на товарищей рукой: слабаки, мол, чего с них взять. И предложил обращаясь к ведуну:

— Давай, может, еще по одной? Ты, я гляжу, пить-то здоров.

— А чего ж, давай! — пьяно улыбнувшись, согласился ведун. Приняв на себя обязанности виночерпия вместо выбывшего Федула, он наполнил две кружки. Чокнулся с Гнатом и одним махом выдул до дна. Гнат отхлебнул хорошо если половину и, отставив кружку, смачно рыгнул.

— Ф-фух, что-то мы сегодня перебрали…

— Да ниче, до вечера оклемаетесь, — успокоил его ведун.

— А скажи-ка, — Гнат, прищурившись посмотрел на собеседника. — Если вас не из глины колдовством делают, то откуда ж такие, как ты, берутся?

— Откуда? — ведун криво усмехнулся. — Да оттуда же, откуда и такие, как ты!

— Не понял! — набычившись, процедил ратник, видимо углядев в словах ведуна что-то нехорошее.

— Ну вот взять к примеру тебя и простого деревенского мужика, — продолжил ведун. — Как думаешь, сколько он против тебя в настоящей драке продержится?

— Да ни минуты! — гордо ухмыльнулся ратник.

— Во-от! — Ведун многозначительно поднял палец. — А почему? Да потому что тебя учили смертный бой держать, а его нет! Правильное научение, да опыт в деле полученный, они из любого человека не то что ведуна… — ведун замялся, нахмурился, подбирая в уме нужное слово. — Кого хочешь сделают!

— Н-да? — Гнат недоверчиво поджал губы. — Хочешь сказать, что и из меня, к примеру, можно ведуна выделать?

— Тебя-то вряд ли, — покачал головой ведун. — Сам понимаешь: старого пса новым шуткам не выучишь.

— А если б помоложе я был? — ратник все еще не верил услышанному. — Если б сызмальства к ведунам попал, так что — мог бы быть сейчас таким, как ты?

— Запросто! — кивнул ведун. — И, глядишь, не меня б сейчас, а тебя князь ваш на подмогу звал!

— Дела, — ратник задумчиво хмыкнул, а потом сокрушено покачал головой. — Да уж, князю-то нашему не позавидуешь.

— А что так-то? — осторожно поинтересовался ведун. — Я, конечно, понимаю: оборотень — это вам не божий подарок. Но с ним-то мы управимся, можешь не сомневаться!

— Да что оборотень! — Гнат воровато покосился на спящих товарищей — не просыпаются ли? — Оборотень ерунда! Тут дела похуже будут…

Ведун рассеянно поглядывал по сторонам и не торопил ратника. И никем не остановленный Гнат, собравшись с силами, посвятил наконец ведуна во всем известную тайну:

— Над родом Рольфа висит проклятье, — выговорил он. Ведун сочувственно покачал головой. — Точнее, проклятой была его жена. Вот ведь что значит неудачно женился… И проклятье было из тех, что отравляют жизнь не только проклятому, но и всем в округе. Знаешь, как бывает: ни с того, ни с сего пересохнет колодец, посевы градом побьет, волки стадо порежут, грибами съедобными, сызмальства знакомыми, людишки потравятся… И все в землях Рольфа. Поначалу-то люди, ясное дело, не знали, что к чему, а только шило в мешке не утаишь. Княгиня-то со странностями была, и чем дальше, тем больше чудила. И если б жрец, Инциус, значит, не молчал, так все бы и поверили, что она ведьма. Но раз жрец слова своего не сказал… — ратник красноречиво развел руками. — Тронуть ее не моги!

Подул ветерок, зашелестела тревожно листва. На солнце набежало крохотное облачко, и лес вокруг мгновенно посерел и пригорюнился.

— А только умерла она все одно нехорошо. — Гнат покачал головой. — Неизвестно, как умерла. Видать, одолело ее проклятье. И дым от Возносящего огня все ветром к земле прибивало. После смерти княгини напасти вроде как прекратились, да только людей это не успокоило. Соседи стали косо посматривать: дескать, завелось в роду Рольфа гнилое семя. Подрастут, мол, детки-то, неизвестно, как еще себя покажут. И хоть жрецы заезжие, Инциусом вызванные, и уверяли народ, что нет никакого родового проклятья, не все им поверили. В особенности из князей-соседей… Вот и пришлось Рольфу сниматься с насиженного места да ехать в глушь беспросветную. Да только от проклятья разве убежишь? Из подручников хорошо, если седьмая часть за ним пошла. Мало дело, в леса дремучие ехать, так еще и к проклятому роду под руку идти…

— А ты чего ж поехал, если в проклятье веришь? — негромко спросил ведун.

— Верю — не верю, какая разница? — угрюмо буркнул Гнат. — Мое дело военное: не так, так эдак голову сложишь, а своей смертью все равно не помрешь. А платит Рольф по-царски.

— А проклятье все ж таки есть, — с тоской в голосе сообщил ратник, чуть подумав. — Неспроста этот оборотень здесь объявился. Жрец говорит, что ни в ком из здешних оборотня не видит. А только много ли они, жрецы, в этом вопросе видят, если через раз к вам, ведунам, за подмогой обращаются?!