Дар - [5]

— Миокард я стимулировать боюсь, — вмешался Дослав. Саиш согласно кивнул. — Сколько раз вставало сердце?

— Дважды, — беззвучно ответил Фэб.

— Ну вот. Что и требовалось доказать. Идет заточка на последующие остановки. Дальше — тут уже перитонит в наличии, если ты не заметил, а это еще один рассадник инфицирования. Мы не промоем это всё зондами, тебе это отлично известно. И инфекцию мы не остановим. Поэтому — давай хотя бы частично проводить мою схему.

Фэб закрыл глаза.

— А ну, посмотрел на меня, — приказал Илья. — Давай, коротко рассказывай, что ты предлагаешь.

— Я… — Фэб осекся. — Я предлагаю продолжать состав…

— Мы то уже делаем, и это почти не работает, — заметил Дослав.

— Но прошло слишком мало времени! — Фэб повернулся к Дославу. — Мы только начали, а срок ответа в этом случае может очень сильно варьировать.

— Фэб, не обманывай себя, — попросил Илья. — Это порочный путь.

— Он не справится, — прошептал Фэб. — Ты же видишь.

— Ты это специально делаешь? — вкрадчиво спросил Илья. — Хорошо. Могу озвучить я, если тебе тяжело. Он уже фактически мертв, и он умрет в любом случае. Что бы мы ни делали. Единственное, что сейчас в наших силах — это попробовать удержать приоритеты, которые относительно сохранны. И попытаться довезти его до госпиталя…

— Который еще найти надо, потому что нас с ним хрен кто примет с такими показателями, — проворчал Дослав. — Саиш, давай запрос, а мы пока что покормим и порт поставим.

— Я уже даю запросы, — Скрипач, до этого не вмешивающийся в разговор, поднял голову. В воздухе под его рукой висел полупрозрачный визуал. — Пока что ни одного положительного ответа.

Голос его звучал безучастно и глухо.

Илья досадливо покачал головой.

— У тебя приоритет низкий, — проворчал он. — Саиш, давай ты. И смотри военные, пожалуйста… Кир, колхоз «Обильный» и пансионат «Поля», это где находится?

— Понятия не имею, — пожал плечами тот. — А что?

— Оттуда сейчас дали положительный ответ, примут, у них есть инфекционное и отдельные боксы. От Москвы это далеко?

— Илюш, уточни сам, — попросил Кир. — Тут этих колхозов, как собак нерезаных.

— Ясно… Угу. Двадцать минут лёта. Работают они по пятому уровню, это уже дело. Жалко, что не по шестому, — Илья на секунду задумался. — Дослав, что с динамикой?

— Хреновая динамика. Уходим на 1/14. Даже если довезем…

— Давайте сначала довезем, — решительно сказал Илья. — Всё, времени нет. Поль!

— Уже, — отрапортовал тот, — поехали. Порт по дороге поставим.

* * *

Берта и Джессика стояли у КПП, пытаясь втолковать охраннику, что их велено пропустить, когда от окна третьего этажа тюремной больницы отошел серый медицинский блок. Он поднялся вверх метров на сто, и, всё набирая скорость, стал уходить дальше и дальше, превратившись через минуту в едва различимую точку, растаявшую в теплом сентябрьском воздухе над городом.

Берта заметила его первой, дернула Джессику за рукав. Та подняла голову, прищурилась. По лицу было не разобрать, о чем Джессика думала в этот момент, но вряд ли о чем-то хорошем…

— Можно не идти, — Джессика поморщилась. — Они его увезли.

— Живого? — напрямую спросила Берта.

— Относительно. Да, живого. Бертик, давай в Бурденко поедем, — попросила Джессика. — Может, хоть там эти простынки возьмут?

— Поедем, — согласно кивнула Берта, глядя в пустое небо. — Ты потом моих найти сумеешь?

— Наверное, — Джессика вяло пожала плечами. — Если посплю хоть сколько-то.

— Может быть, нам там разрешат поспать, — предположила Берта.

— Там — это где? — не поняла Джессика.

— Ну, в Бурденко. В коридоре где-нибудь. Я… я боюсь идти домой, — Берта прикусила губу. — И не хочу. Я не смогу.

— Поехали, — Джессика подняла сумку с простынями, Берта взяла мешок с их пожитками, которые отдали, когда отпускали из тюрьмы. Мешок был вроде бы не тяжелый, но Берте он сейчас казался просто неподъемным. — Берта, как думаешь, для Ри они врачей тоже дадут?

— Кто? Санкт-Рена? Так вроде бы сразу дали. Ему — сразу дали, это про Ита было сказано…

— Не надо, — попросила Джессика. — Прости. Я что-то плохо соображаю.

— Мотыльков надо забрать, — напомнила Берта. — По дороге заскочим к Томанову.

— Угу… — Джессика на секунду зажмурилась, потрясла головой. — Не получится там поспать, в госпитале, — сообразила она. — На Автозаводскую поедем, к ребятам. Оля говорит, комната маленькая, но поспим как-нибудь.

— Разберемся, — улыбнулась Берта.

Очень, очень трудно улыбаться, когда муж твоей лучшей подруги лежит в госпитале, в коме, из которой, по словам врачей, уже никогда не выйдет, а твой собственный муж…

Так, ладно.

«Если мы обе расклеимся, будет только хуже, — подумала Берта, пристраивая мешок за спиной. — Нельзя. Пока что нельзя. Может быть, потом. Как же хочется плакать. Джессике, наверное, тоже».

* * *

Ни Скрипач, ни Кир, ни Фэб, так и не поняли, как же выглядит место, в которое они прилетели. Не до того было. Сначала блок пришвартовался к стене, точнее — к балкону, потом откуда-то появилось очень много врачей, и их троих оттеснили в сторону, а после и вовсе выгнали в соседнее с палатой помещение, как выяснилось, на обработку. Однако после обработки к Иту их не пустили, и они несколько неразличимых часов просидели в коридоре, едва ли на полу, не имея никакой информации о том, что происходит. На шестом часу в коридор вышел, наконец, Илья — и они тут же заступили ему дорогу, не позволяя сделать и шага.