ДАР - [26]
вещей, выступая против вполне оправданного каннибализма.
Молния раскалывает окружающее пространство напополам. Вспышка, удар
грома, что почти мгновенно следует за ней, дикий вопль - то орут младенцы в
Родильных Камерах. Туда устремляюсь я.
Серый, остановившийся в при вспышке молнии мир остался позади. Длинный
коридор уходит в бесконечную даль. По обе стороны двери…многие из них
полуоткрыты. Я слышу плач младенцев, вопль самой жизни, что вырывается из
миллионов глоток.
Это наш бич. Наше проклятие.
За одной из дверей меня ждет жена. Врач, пожилой мужчина, постоянно
грызущий большой палец, ведет меня за собой. Невольно я обращаю внимание
на то, что верхней фаланги уже нет, лишь торчит обломок кости. Врач
отстраненно отрешенно откусывает кусочки самого себя. На лице его,
забрызганном бисеринками крови, скука.
Он жестом показывает мне на дверь. Я вхожу, изображая на лице дежурную
улыбку. В былые дни я бы принес жене цветы. До того, как все произошло. До
того, как дети стали появляться слишком часто.
Жена, моя худая, несчастная жена, улыбается мне в ответ. В глазах ее сияет
радость. У ее ног - забранная сеткой колыбель. Я заглядываю внутрь.
Там копошатся младенцы. Около дюжины, если не больше. Кучей они лезут
друг на дружку, переваливаются. В углу неподвижно лежит обглоданный
трупик. Ему не повезло. Он был слишком слаб - более сильные дети сожрали
его еще в утробе.
Жена застенчивым писком привлекает мое внимание. Я поднимаю глаза.
Жена, моя милая, добрая жена, прижимает к груди сверток, из которого торчит
голова новорожденного щенка овчарки.
Я столбенею, не в силах поверить в то, что произошло. И уже не дождь, но
слезы счастья застилают мои глаза. У нас ПОЛУЧИЛОСЬ!
Домой
Ежевечерне Дмитрий Германович поджидал Марфу подле ворот детского сада.
Вид он имел при этом встревоженный, всклокоченный и несуразный, словно
посторонние люди, и быть может даже милиционер, застукали его за
мастурбацией в центре города. Позади него степенно выступал толстый
Антоха, коротконогий и лупоглазый карапет дошкольного возраста.
Крепко прижимая к себе папку с детскими рисунками, Марфа проходила мимо,
делая вид, что не замечает Дмитрия Германовича. Таков был ритуал.
Едва завидев Марфу, Дмитрий Германович припускал рысью, размахивая
руками. Вид у него при этом становился совсем уж оглашенный ошалелый .
-Милости прошу! - орал он издалека, разевая улыбчивую пасть, - вечереет уж!
Пойдемте же, скорей!
Марфа удивленно вскидывала брови, глядела с прищуром на Дмитрия
Германовича, так, будто видела его впервые в жизни, потом улыбалась с
ленцою и произносила дежурно:
-А, Дмитрий Германович! Очень приятно! Прогуливаетесь?
В эти минуты особое наслаждение она получала, наблюдая за тем, как по-
собачьи вытягивается глупейшая физиономия Дмитрия Германовича и в глазах
его появляется всамделишная скорбь.
Становясь на ее пути и завистливо глядя прямо в средоточие ее
женственности, скрытое под строгой воспитательской юбкой, он начинал
мямлить, подбирая слова, обращаясь, впрочем, не к ней, а скорее именно к
вагине ее, но величая последнюю отчего-то по имени-отчеству:
-Я, Марфа Сергеевна, вас, мнэээ-ээ, собственно… не подумайте только… мээ-
эээ, не то чтобы специально… эээээ, так… мнэээ-э… случайно…сына, вот, из
бассейна домой…дай, думаю, мнээ-эээ, подвезу!
При этом он старательно мял глазами ее промежность.
-Да что вы, что вы, право! - смеялась Марфа искренне, - мне тут недалеко!
-Нет уж, позвольте! - набираясь смелости, Дмитрий Германович, принимался
творить жутковатые пассы в воздухе.
Разумеется, в конце концов Марфа соглашалась. Дмитрий Германович тотчас
же терял к ней всяческий интерес и семенил вперед и , изредка дергая головой.
За ним вперевалку плелся Антоха. Следом шла Марфа.
Дальнейшие события разворачивались в обычном порядке. На расстоянии 10
метров от машины Дмитрий Германович жестом фокусника доставал из
кармана ключи, нажимал на кнопку сигнализации, при этом всегда кося в
сторону Марфы багровым глазом, после, быстро перебирая короткими
ножками, обегал вокруг машины, открывал пассажирскую дверь и ждал, сияя
сально, когда Марфа приблизится. При посадке в машину он всегда помогал
Марфе, хватая ее то за локоть, то за кисть, а то и за плечо. Несколько раз
Марфе показалось, что он при этом спускал. После с виноватым лицом садился
сам, оглядывался, проверяя, сел ли сын, и, уставившись лунно на Марфу,
сипел:
-Ну что, голубушка? В ресторан?
И тотчас же отчаянно хохотал удивленный сам.
Марфа всегда отвечала ему буднично, что нет, мол, домой. Дмитрий
Германович заводил мотор и дальше уж молчал до самого дома. При этом на
лице его появлялись явственные сатанинские гримасы.
Подвозя Марфу к самому подъезду, он глушил мотор и, чуть наклонив
распаренную морду, заводил монолог. Рассказывал все больше про жену, что
работая товароведом, семье предпочла карьерный рост. Про грусть, тяготы и
невзгоды, быстро подступающую старость, лишний вес и ночные бдения подле
телевизора.
-А хочется-то, Марфа Сергеевна, страсти, приключений! Жизнь проходит мимо
нас, подобно ветру, а мы остаемся, как пыль… Всего лишь пыль! Мне вот уж
пятьдесят четыре скоро… вроде и работой не обделен, машина вот, квартира…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В этом городе никогда не светит солнце. Серые, разрушающиеся здания таращатся бельмами-окнами. У обочин дорог тут и там стоят, вросшие в асфальт, ржавые, мертвые автомобили. Здесь не поют птицы. Не смеются дети. Лишь тихо шепчутся о чем-то желтые листья. У города нет ни прошлого, ни будущего. У города есть тайна. Роман «Хранитель Бездны» погружает читателя в пучину липкого, безостановочного кошмара. Какие тайны скрываются за стенами обветшалых домов? И стоит ли разгадывать эти тайны?
Неизвестность сеет зерно страха, прорастающее ненавистью. Неизвестность — зло. Но что вы станете делать, если подавляемое веками нечто восстанет против вас? Что, если вы с ужасом осознаете, что оно всегда было сильнее, а ваша ненависть лишь сделала его злее и коварнее? Что, если судьба всего человечества будет зависеть от исполнения одного-единственного пророчества? Вы будете бояться. Это в вашей природе. Бояться и ждать, пока Черный Дракон не обезглавит Гидру. Если только вас не обманули. Основная пара — слэш, во второстепенных присутствует гет и намеки на фем. Жанры: эпический, фэнтези, яой, драма, любовь, путешествия.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.